Входя в дом, оглянись. Виктор Мережко

олчаса начну торговать.

      – Я спросить.

      Деваха разогнулась, убрала от лица волосы:

      – Ну?

      – Широкая, дом шестнадцать, в какую сторону?

      – К Савостиным, что ли?

      – К Савостиным.

      Продавщица внимательно посмотрела на парня.

      – К Михаилу или к Антонине?

      – К Антонине.

      – Как бы не ушла уже в кафе. – Молодка снова смахнула волосы. – Трансформаторную будку видишь?.. Вот сразу за ней.

      – Благодарю.

      Артур зацепился плечом за мокрую от росы ветку, стряхнул влагу с рубахи, затем неожиданно отчебучил лихой и пластичный танец, послав продавщице воздушный поцелуй.

      – Гля, какой кавалер! – удивленно засмеялась она, крикнула, с бабьим интересом глядя вслед: – Если калитку не откроют, заходи прямо во двор. Собаки у них нет, а Михаил, видать, спит.

      – Будем иметь в виду, мадам.

      – А не добудишься, давай ко мне!.. Тут у меня и чай, и кофий, и даже перекусить найдется.

      – Зовут-то тебя как, красавица?

      – Нина Ивановна! А можно просто Нина. Я тут хозяйка. А тебя как?

      – Забыл! Вспомню, скажу.

      Дом Савостиных был спрятан за высоким глухим забором, с улицы виднелась только крепкая черепичная крыша, на которой громоздилась телевизионная тарелка, отражая яркое раннее солнце.

      Артур окинул взглядом ворота, выискивая звонок, поклацал щеколдой, пару раз стукнул кулаком в калитку, затем несильно толкнул ее. Она поддалась.

      Шагнул за ограду, остановился. Просторный, ухоженный двор, трава ровно подстрижена, над ней весело крутится поливалка. Дом кирпичный, основательный, двухэтажный, с верандой и пристройкой для живности.

      Парень направился к дому, довольно громко кашлянул в кулак, позвал:

      – Эй!.. Есть кто-нибудь?

      Из пристройки, где в клетках содержались кролики, вышла женщина в клетчатом фартуке, отбросила в сторону шланг для полива, недовольно спросила:

      – Чего нужно?

      – Вы Антонина? – спросил Артур.

      – Ну, я.

      Женщина, меньше сорока, сочная, грудастая, в самом соку, шагнула ближе, внимательно и с необъяснимой подозрительностью посмотрела на гостя:

      – Ты кто?

      – Артур.

      – Артур?.. И чего ты хочешь, Артур?

      Гость вынул из кармана джинсовой куртки сложенный вчетверо лист, протянул ей.

      – От вашей тетки. Веры Дмитриевны Деминой. Она должна была вам звонить.

      Савостина развернула записку, быстро пробежала глазами.

      – Ну звонила, – сунула письмо в карман мокрого фартука. – Давно, правда. Я уж и забыла.

      – Вы забыли, а я явился.

      – Ну что ж… Явился, будем разбираться.

      – Ваш муж… ну, Михаил… дома?

      – Тебе он зачем?

      – Познакомиться.

      – Успеешь.

      Неожиданно в доме что-то тяжело упало, а затем донесся сдавленный чертыхающийся мужской возглас. Дверь с треском распахнулась, и на веранду вывалился распатланный, в мятом спортивном костюме, сильно пьяный мужик.

      – А вот и он как раз, – усмехнулась женщина.

      – Тонька!.. С кем ты? – сипло прогудел Михаил.

      – Стой здесь, – распорядилась Антонина и бегом бросилась к веранде. Поднялась по ступенькам, налетела на мужа, принялась в спину заталкивать обратно в дом. – Ты чего вылез, чертяка немазаный!.. Иди в дом, и чтоб я тебя не видела.

      Мужчина, немолодой, небритый, грузный, плохо держащийся на ногах, попытался вывернуться, оттолкнуть Антонину и оглянуться на гостя.

      – Кто это? Что за человек?

      – Родственник. Работник!

      – Почему я его не знаю?

      – Узнаешь, когда проспишься. А сейчас спать!.. И не вылезай больше.

      – Тонька!

      – Пошел в дом, паразит!

      Савостина с трудом затолкала мужика в дверь, заперла на ключ, какое-то время послушала крики и стуки, спустилась во двор.

      – Муж? – спросил Артур.

      – А кто ж еще? – отозвалась Антонина.

      – Пьет?

      – И пьет, и жрет.

      – Давно?

      Антонина резко повернулась к парню:

      – Послушай… как тебя?

      – Артур.

      – Ты зачем сюда приехал, Артур?

      – Работать, наверное, – не совсем уверенно ответил тот.

      – Вот и думай про работу, а в другие дела не лезь. Понял?

      – Понял. Два раза можно не повторять.

      Из дома какое-то время доносились крики и стук, потом все затихло, довольно громко забубнил телевизор.

      – Раз телевизор включил, под него и уснет, – заметила Антонина.

      – А