Мгновение истины. В августе четырнадцатого. Виктор Носатов

того, чтобы читатель понял – таких выдающихся успехов советские разведчики и контрразведчики смогли достигнуть лишь благодаря тому, что после переворота 1917 года приняли за основу и в полном объеме осуществили все наработки своих коллег, офицеров российской императорской армии, выверенные на фронтах Первой мировой войны.

      В начале ХХ века, несмотря на то что за рубежом уже в полной мере внедрялись новые принципы и идеи обеспечения военной безопасности, высшее руководство Российской империи продолжало почивать на лаврах прежних побед и явно недооценивало святая святых любого государственного строительства – систематической и планомерной организации защиты внешней безопасности державы. Казалось, что все ждали какого-то импульса, толчка, чтобы эта необходимая для любой современной армии контрразведывательная деятельность стала предметом особой заботы государственных мужей России, облаченных в военные мундиры.

      Поражение в Русско-японской войне, чему, кроме чисто военных причин, во многом способствовало и то, что японские шпионы буквально наводнили не только Дальний Восток, но и Центральную Россию, заставило высших правителей страны задуматься о значении контршпионской деятельности. После принятия ряда законов и постановлений российского правительства, перед Генеральным штабом российской императорской армии, который постоянно будировал эту тему, стала очередная, с трудом разрешимая проблема – кадровая. Конечно же, ближе всего к военной контрразведке были разведчики, которые по долгу своей службы зачастую выявляли шпионов, но это им в заслугу никогда не ставилось. Перед разведкой российского Генштаба стояли более глобальные задачи, чем поиск и задержание шпионов. Генерал-квартирмейстерская служба занималась не только агентурной разведкой, но и ликвидацией «белых пятен» на карте Российской империи. Многочисленные экспедиционные отряды, возглавляемые офицерами Генерального штаба, не только устанавливали пограничные знаки, возводили пограничные крепости, защищали иноверцев – подданных Ак-паши (Белого царя) в самых отдаленных и высокогорных уголках Памира, но и вели геодезические и географические исследования, внося свой достойный вклад в российскую науку.

      Все знают о выдающихся заслугах ученых-географов Николая Михайловича Пржевальского, Андрея Евгеньевича Снесарева, Михаила Ивановича Венюкова, Владимира Клавдиевича Арсеньева, об исследователях Памира Михаиле Дмитриевиче Скобелеве, Лавре Георгиевиче Корнилове и многих других, но мало кто знает, что все они прежде всего были офицерами Генерального штаба российской императорской армии и выполняли секретные задания высшего командования. В тайные задачи военных экспедиционных отрядов, которые они возглавляли, входило не только изучение окраин Российской империи с геополитическими и военными целями, но и противодействие любым посягательствам враждебных спецслужб. Ведь ни для кого не секрет, что параллельно с русскими Памир и Припамирье глубоко и настойчиво изучала и британская Сикрет интеллидженс сервис, главный организатор «Большой игры», основной целью которой было – закрыть для русских выход к границам главной жемчужины в короне Британской империи – Индии. Для этого британские разведчики и их подручные, наводнившие Северную Индию (нынешний Пакистан), не брезговали ничем. Путем подкупа князьков многочисленных граничащих с Россией территорий они всячески пытались взбунтовать горские народы. Точно так же, как позже на Ближнем Востоке они подняли против союзника Германии – Османской империи аравийские племена. И то, что англичанам в большинстве своем так и не удалось осуществить свои враждебные планы, во многом заслуга офицеров генерал-квартирмейстерской службы российского Генштаба, которые зачастую с риском для жизни не только с честью исполняли свой воинский долг, но и в случае острой необходимости брали на себя ответственность и за решение чисто геополитических вопросов. Это благодаря им многие княжества Припамирья до их полного порабощения дружественно относились к России и никогда не покушались на целостность российских границ.

      Накануне Первой мировой войны в высших кругах Российской империи считалось, что иностранный шпионаж как постоянно действующий фактор в международных делах можно нейтрализовать традиционными средствами: совершенствованием системы засекречивания документов государственной важности и политической полицией, и только внезапно нахлынувший поток шпионских дел, большинство из которых рассыпались в судах за недоказанностью, заставил Генштаб активизировать контршпионскую деятельность. Лучшим армейским разведчикам пришлось вплотную заняться явно запущенной отраслью. Лишь за три года до начала войны военный министр В. А. Сухомлинов утвердил два важнейших документа по контрразведке – «Положение о контрразведывательных органах» и «Инструкцию начальникам контрразведывательных органов». Ведущая роль в разработке этих документов принадлежала, конечно, ответственным военным специалистам по разведке и контрразведке западных военных округов, среди которых приоритетными считались суждения Генерального штаба полковника Батюшина Николая Степановича. Это был блестящий разведчик, тайная агентура которого добыла в Германии и Австро-Венгрии не один десяток важнейших вражеских стратегических секретов и планов. Он не сразу принял предложение посвятить свою жизнь