Неумолим бег времени (публицистика). М. И. Ибрагимова

ки давно исчезнувших племён и множество забытых языков и наречий.

      Кавказ полон неизведанных тайн. И ко всему этому исследователи и просто любопытствующие должны относиться как к святыне, в своих высказываниях отражать только правду, какой бы горькой она ни была.

      К великому сожалению, некоторые историки и просто дилетанты, освещая историю, по невежеству своему или сознательно искажают её, даже когда описывают мелкие события, не имеющие отношения к современной политике и интересам нашего государства. Спрашивается, зачем?

      Может, по привычке, приобретённой со времён сталинщины и периода застоя, когда наша историческая наука была превращена в продажную девку, с которой идол в долгополой шинели и его приспешники творили что хотели.

      Но теперь-то мы знаем, что оболгали не только историю, но и все науки в угоду вождю. Оклеветали, уничтожили истинных учёных, не посчитавшись с их мировым авторитетом. Сталин, обожествив себя, не только поставил на колени миллионы раболепствующих, но и, оболванив легковерных, заставил их мыслить так, как ему хотелось.

      Наконец пришло освобождение. Народы прозрели, воспрянули духом, очнулись от гипнотического сна и, анализируя прошлое, приступили к перестройке во всех сферах жизни. Сорвана печать многолетнего молчания.

      Это сделали новые руководители страны. Они же терпеливо выслушивают все заслуженные и незаслуженные упрёки и даже оскорбления в свой адрес. Невольно хочется спросить у осмелевшей бунтующей толпы: а где её герои-предводители были до этих дней? Почему не подавали голоса при прежних вождях? Почему не восставали, не поднимались, не выходили на улицы и площади? И почему перестройка, начатая М. Горбачёвым с благими намерениями, теперь должна нести ответственность за тех, на кого нынешние бунтари молились?

      Думая обо всём этом, просто диву даюсь, насколько укоренилась в мышлении некоторых ностальгия по смертельно разящей сухой руке душевнобольного «отца народов». И не только ностальгия, но и незыблемая склонность к искажению действительности, будь то настоящее или прошлое.

      В двух номерах «Кавказской здравницы» печаталась статья пятигорского литератора Игоря Гориславского «Атаковать на рассвете». Она заинтересовала меня. Ведь изучением истории Русско-турецкой войны 1787–1791 годов я занимаюсь четверть века – с конца 60-х.

      Всё началось с пробудившегося во мне интереса к казачьей станице, носящей мусульманское название Баталпашинск (ныне Черкесск). Батал – имя, встречающееся у горцев Кавказа, паша – титул, присваиваемый высшим чинам и государственным деятелям Турции.

      Найти какое-то объяснение на этот счёт у местных историков и писателей почти не удалось. Более обширные и интересные сведения я получила у азербайджанских востоковедов и академиков. Трудно сказать об их достоверности, но они, в буквальном смысле слова, потрясли меня. И я решила трагическую судьбу Батал-паши отразить в одноименной поэме. В лице султана Селима II попыталась изобразить Сталина. Прошу прощения у праха султана, потому что ни один из существовавших тиранов мира не превзошёл по жестокости, коварству и лживости «закавказского горца», узурпировавшего власть в Стране Советов.

      Своё скромное творение я посвятила памяти М.Н. Тухачевского, судьба которого в чём-то показалась мне схожей с судьбой Батал-паши.

      В мой первый сборник стихов, изданный Дагиздатом в 1968 году, эта поэма не вошла. Во втором, выпущенном тем же издательством пятью годами позже, была опубликована без посвящения.

      Прежде чем приступить к полемическому диалогу с Гориславским, вкратце коснусь положения дел на Кавказе в конце XVIII века.

      Экспансионистские устремления российских самодержцев в сторону Кавказа начались одновременно с образованием Русского государства. Известно, что в XI веке Святослав I, проникнув за Кубань, победил у подошвы Кавказского хребта ясов и косогов (осетин и черкесов). Почти в то же время варяго-руссы утвердились на полуострове Тамань. И Мстислав Удалой Тмутараканский тоже вёл войны против косогов.

      В XVI веке в северных предгорьях Кавказского хребта появляются поселения гребенских казаков, которые участвуют в составе депутации кабардинских князей, прибывших в Москву в 1555 году с просьбой о покровительстве. Царь Иван Грозный подарил гребенцам территорию с рекой Тереком и велел в устье воздвигнуть крепость и устроить город Терки. Потеснённые племена тайно и явно проявляли своё недовольство действиями русского царя.

      Тревожная обстановка заставила казаков объединиться в военно-сословные общины. Царское правительство оценило государственное значение казачества на Кавказе и всяко содействовало его развитию, усиливая стрельцами. Со временем казаки вместе со стрельцами, упрочив свои владения на Тереке, потеснив чеченцев и ингушей, стали водворяться на Малке и Нижней Сунже, образуя Терское воеводство, которое позднее образовало Терско-Кизлярское казачье войско.

      Пока русские владения ограничивались поселениями по берегам Терека, они входили в состав Астраханской области. При Екатерине II, с устройством сплошной Кавказской линии, западная её часть от Азовского моря до Усть-Лабы составляла территорию