Синий дракон. Светлана Алешина

кражи в трамвае. Разговор шел о новой рубашке нашего фотографа Виктора, в которой он сегодня появился на работе.

      Инициатором обсуждения явилась, конечно же, моя секретарша Марина – девушка весьма самоуверенная и, кстати, в отношении собственной внешности склонная к самым экстравагантным экспериментам. Тем строже она относится к внешнему виду мужчин, которые ее окружают.

      В данном случае критике подверглась новая рубашка Виктора. Маринке не нравилось абсолютно все – фасон, цвет и даже размер. Особое же неприятие у нее вызвал рисунок ткани рубашки. Со всем своим пылом и сарказмом Маринка извергала целые потоки красноречия, весь смысл которого мог уместиться в одном-единственном слове – «убожество».

      Собственно говоря, ничего катастрофического я не заметила. На белой ткани рубашки были изображены стилизованные дракончики с вылетающими из пасти языками пламени. Если не напрягать зрение, то эта живность казалась лишь броскими абстрактными мазками на белой поверхности. Может быть, я и сама не была в восхищении от этого образца ткацкой промышленности, но, зная характер Виктора, можно было с уверенностью предположить, что рубашку эту он не выбирал специально, а просто она первой попалась ему на глаза.

      Судя по безмятежному выражению лица Виктора и той скупой улыбке, с которой он выслушивал Маринкины сентенции, – так оно было. Возражать он не спешил, так как вообще редко открывал рот, а по столь ничтожному поводу и вовсе не желал тратить слов. Одежде он не придавал особого значения, да и по правде сказать, на его долговязой фигуре любая одежда выглядела не эффектней, чем на вешалке.

      Основным оппонентом в этом споре выступал наш курьер, семнадцатилетний тинейджер Ромка, человек азартный и увлекающийся. Втайне он считал Виктора своим кумиром и непререкаемым образцом для подражания, потому любую критику в его адрес воспринимал крайне болезненно. Причины такой преданности крылись, несомненно, в славном боевом прошлом Виктора – некогда он служил в разведывательном взводе и участвовал в афганской войне, и этот опыт наложил неизгладимый отпечаток на его личность. Виктор отличался не только редкой молчаливостью, но и удивительным хладнокровием, а также большим искусством в рукопашных схватках. Кроме того, он был классным фотографом.

      Все эти обстоятельства привели к тому, что к моему приходу Марина и Ромка сцепились не на шутку. Разговор постепенно перешел с основной темы, которой являлась злосчастная рубашка, на личности – и в этой перепалке юный и неискушенный Ромка имел мало шансов на победу. Холодными и язвительными замечаниями Марина без труда довела бы его до слез, если бы не вмешался наш старейший сотрудник Кряжимский Сергей Иванович, человек огромного жизненного опыта и удивительного такта.

      Именно этот момент я и застала – высокомерно и снисходительно поглядывающую на мужчин Марину, взъерошенного красного Ромку, загадочно улыбающегося Виктора и Сергея Ивановича, сдержанно, но твердо пытающегося утихомирить молодежь. С двух слов я поняла суть конфликта и вынесла свое заключение:

      – Рубашка, конечно, не шедевр от Кардена, но и не повод, чтобы будоражить с утра всю редакцию. Насколько подсказывает мне женская интуиция, у нашей Маринки неприятности на личном фронте, и теперь она таким образом пытается разделить их с коллективом… Данной мне властью приказываю разборки прекратить и заняться каждому своим делом! Кстати, я не чую запаха кофе!

      Следует отметить, что Марина обладает уникальной способностью варить кофе. Именно с чашки этого волшебного напитка я привыкла начинать свой рабочий день, и, когда этого по каким-то причинам не происходит, я буквально теряю почву под ногами – такая своего рода наркотическая зависимость.

      Марина посмотрела на меня холодными глазами, которые начинали постепенно оттаивать, потом жалобно ойкнула и бросилась к кофеварке. Виктор неопределенно хмыкнул и пожал плечами – это должно было, видимо, означать, что, знай он наперед, чем кончится дело – непременно присмотрел бы себе другую рубашку. Сергей Иванович широко улыбнулся и потер руки, чрезвычайно довольный таким быстрым разрешением конфликта, который уже казался ему бесконечным, и только Ромка не мог отойти от пережитой обиды – надувшись, он удалился в уголок и там затих, мрачно глядя себе под ноги.

      Убедившись, что обстановка в коллективе разрядилась, я прошла в свой кабинет и включила кондиционер – в комнате, залитой утренним солнцем, становилось жарковато.

      Через некоторое время появилась Марина с подносом, где стояли кофейник, сахарница и большие чашки из толстого фарфора.

      – Кажется, подруга, ты сегодня не в духе? – вскользь поинтересовалась я, поднося к губам чашку с ароматным густым напитком, – а страдают мужчины. Наверное, в них, как всегда, корень всех бед?

      Марина плюхнулась в кресло напротив меня и, налив себе кофе, в сердцах принялась с шумом вращать ложечкой в чашке, размешивая сахар.

      – Не поверишь, Ольга! – со вздохом сказала она. – Но ты угадала!

      Тут ее прорвало, и она с пулеметной скоростью выложила мне самые свежие новости с пресловутого личного фронта. Суть их сводилась к тому, что последний бойфренд Марины, казавшийся