Мертвые игры. Книга третья. О темных лордах и магии крови. Елена Звёздная

а издавал нечто среднее между смехом и воем, похрюкивая при этом. Разлепив веки, узрела нетопыря, заливающего себе в глотку вино прямо из бутылки, и решила, что это уже какой-то кошмарный сон, потому что наяву такого быть точно не может. Как выяснилось – может… В смысле, нетопырь выпил всю бутылку и потребовал еще, причем требовал он громко и настойчиво, удивительно, что все общежитие не перебудил.

      В итоге под утро я все же заснула. И не проснулась, даже когда все расходились, двигая стульями и хлопая дверью.

      Но нормально выспаться все равно было не суждено.

      – Риа, Гаэр-аш вызывает, – мрачно произнес Дан, обнаружившийся возле кровати и, кажется, будивший меня уже минут пять.

      Одного упоминания ректора хватило, чтобы я мгновенно села на постели. Сонной и помятой мне парень сообщил:

      – Гобби твои вещи принес. – Дан и сам выглядел помятым и сонным. – Переодевайся, я… а-а-аэм… в коридоре подожду.

      И, продолжая сладко позевывать, вышел.

* * *

      Стоя в кабинете ректора, я старательно рассматривала лежащих под его столом гончих, медленно летающих призраков, забитые старинными книгами стеллажи, настолько высокие, что терялись в вышине, и красный, покрытый руническим рисунком ковер. Я вообще готова была рассматривать все, что угодно, только бы не глядеть на главу Некроса. Потому что в ушах все еще звучало его разъяренное: «Не попадайся мне на глаза».

      – Итак, – обводя пристальным взглядом нашу невыспавшуюся команду, начал лорд Гаэр-аш, – у нас случился крайне неприятный… – мрачная пауза, – инцидент.

      Норт покивал, зевнул и пошатнулся, Эдвин вчера перебрал, сегодня практически дремал на ходу, мы с Даном еще как-то держались, я потому что ночью немного, но спала, а Дан ввиду того, что опирался на Гобби, который, причем единственный, с подчеркнутым вниманием слушал ректора.

      – Кто-то, – лорд Гаэр-аш с нажимом произнес это «кто-то», – споил почтового нетопыря по кличке Молния моим коллекционным вином. Между прочим, в редакции «Армерия сегодня» еще никого и никогда не рвало армерийским красным столетней выдержки! Норт, – взгляд на нашего капитана, – объясни, неужели нельзя было напоить нетопыря чем-нибудь подешевле?

      Дастелу, наверное, стоило промолчать, но, разведя руками, он честно ответил:

      – Принципиальный попался, и выпил только потому, что от вин столетней выдержки не отказываются.

      – Всю бутылку выдул, – поддакнул Дан.

      И тут ректор нехорошо прищурился и опасным тоном вопросил:

      – Так, значит, нетопырь выпил всего одну бутылку, так? Остальное мое коллекционное вино выпил не он?

      Парни переглянулись, затем Норт, насупившись, произнес:

      – Все верну.

      – Не стоит, – лорд Гаэр-аш презрительно улыбнулся, – я в состоянии приобретать то, что мне требуется, не впадая в такие крайности, как воровство.

      Норт побагровел.

      Ректор же совершенно без перехода продолжил:

      – Спаиванием нетопыря вы, к сожалению, не ограничились… Видимо, винные пары от коллекционного вина столетней выдержки не позволили, – допустил он язвительное замечание и вернулся к выговору: – Вы написали собственные «новости», закодировали, и в итоге вести из Некроса были опубликованы без проверки редакцией, как сверхважные и достоверные. Кто узнал коды взлома писем?

      Все честными невинными глазами смотрели на главу Некроса. Гобби смотрел честнее всех.

      – Умертвие, – лорд Гаэр-аш усмехнулся, – ты меня поражаешь.

      Гобби стал смотреть еще честнее и невиннее.

      – Полагаю, к вашей совести взывать бесполезно? – скорее утверждая, чем спрашивая, произнес ректор.

      Естественно, мы промолчали. В среде некромантов с совестью у всех проблемы, а что касается некромантов Некроса, то там вообще все просто: нет совести – нет проблемы.

      Гаэр-аш взял со стола одну газету из стопки, что лежала перед ним, и продолжил:

      – Вы осознаете, что после таких новостей, как «Дознаватель Нардаш убил себя сам! Реанимировал, а затем снова убил, потому что мазохист основательный», газетчик Нис Грамор потерял работу?

      Осознала, кажется, только одна я, и мне очень этого Ниса Грамора стало жалко, а остальным явно нет – парни продолжали безразлично стоять и смотреть на ректора. Некроманты, одним словом. Не зря с некромантами вообще никто связываться не хочет.

      – Или вот. – Глава академии вытащил другую газетенку из вороха. – «Сенсационная биография темной лошадки Мертвых игр! Читайте на четвертой странице!» Открываем страницу, и что мы видим – три слова на весь разворот: «Родилась, училась, победилась». Гобби, что это вообще за слово «победилась»?!

      – Ыыы, – ответил мой Гобби.

      – Так звучало лучше, – вставил Дан, – и нетопырю больше понравилось.

      До меня начало доходить, чем они ночью занимались…

      Ректор отшвырнул и эту газету, взял следующую. Прочел. На его скулах проявились желваки, заходили ходуном,