.

но, с такого запева и начнем эту книгу. Я бы ее не писал, поскольку, не страдая излишней скромностью, все же не считаю себя специалистом ни в области антропологии, ни в этнографии, ни в географии, ни в истории (хотя всю жизнь ее преподавал – правда, историю искусств), а сведения из всех этих наук и десятка других потребуются, чтобы на поставленные вопросы ответить, но не нашел я такой книги! А те из множества книг, что я прочитал, хотя и давали ответ, но все отвечали по-разному… То есть не было общей концепции – общей идеи, которая все бы ставила на свои места.

      И очень я поначалу огорчался. А с годами успокоился и даже обрадовался. Если точек зрения множество, значит, тема живет… Значит, нам все еще очень важно знать, почему русские – русские! И решил я разные точки зрения, подкрепленные фактами и находками, разложить, так сказать, «по полочкам». А вот тогда, бог даст, и концепция сложится.

      С детства я был помешан на истории! Хотя в те годы по истории не было книг, от каких можно помешаться в прямом, медицинском смысле. Я диагноза ставить многим ныне популярным переворачивателям истории не вправе, я не психиатр, но и смеяться мне давно расхотелось. И меня уже давно не веселит, что один всех, от индейцев до индийцев, тюрками объявляет, а другой считает Александра Невского троюродным братом Батыя!

      Но мне не смешно, когда математик, прочитавший полтора учебника для младших классов «Наша Родина – СССР» или окончивший экстерном курсы начальной политграмоты, сокращает историю человечества на тысячу лет или делает римского офицера охотником на динозавров.

      Этот бред уже не занимателен. Слишком его много напечатано. Как говаривал Н. В. Гоголь устами Рудого Панька: «Столько, однако, развелось печатной бумаги, что сразу и не придумаешь, чего бы в нее такое завернуть!»

      Может, для завертки такие книжки и годятся, и даже безвредны, а вот для чтения, особенно юным читателям, – беда. И даже очень. Иллюзии порождают. И самая опасная из них – уверенность, что, не учившись, опираясь на информацию радиостанции «ОБС» («Одна Баба Сказала»), можно не то чтобы вровень с великими мыслителями стать, а даже уличить их в недальновидности, в незнании, а то и в иных смертных грехах, чуть ли не в подлоге.

      – Немецкий ученый Миллер извратил русскую историю, придумав в угоду царизму «норманскую теорию»!

      – Ты это сам сообразил, мальчик?

      – Так в учебнике написано! Ломоносов с Миллером спорил!

      – Ты – Ломоносов? Ах, еще нет! Тогда утри нос, сними шапочку, встань… Встань, я тебе сказал! И со всем почтением произнеси имя русского историка академика Миллера, а еще Шлоссера, а еще Татищева, Ключевского, Шахматова, Соловьева, Костомарова, Кагера, Веселовского, Романова, Рыбакова и еще сотен и сотен славных имен… Возражать им станешь, как только на Ломоносова выучишься.

      А до того молчи да слушай, что они тебе со страниц своих трудов говорят. Они ведь и сегодня говорят, голоса-то не умолкают: книги – это ведь их голоса.

      Ах, они друг с другом были не согласны?! Так ведь и боги Олимпа спорили меж собою да ругались. И все перечисленные, и многие мною не упомянутые из них, из того, из божественного круга. Почему? Да они бессмертны! Мы и сегодня на Геродота да Тацита ссылаемся! А жили-то они о-го-го когда! Бессмертные! Так к ним, сынок, и относись! Тогда не придет тебе в голову чушь, что, мол, тысячу лет назад предки Романовых (которые государи) по древнему Новгороду бегали да берестяные грамоты закапывали, совершенно точно зная, где их через тысячу лет член-корреспондент АН СССР Каргер откопает, а все для того, чтобы историю извратить!

      Кстати, историю-то извратить и переделать нельзя. Событие, случившееся в прошлом, нельзя изменить. Оно было таким, каким было. Можно изменить понимание и трактовку этого события в угоду сегодняшней политике, то есть мнение по поводу исторического факта. Но не даром еще римлянами сказано: «Факты – упрямая вещь!» Мнения меняются – факты остаются. А фактов много! И они не за семью печатями. Это только историческим математикам да шахматистам в придачу кажется, что ничего не сохранилось. Только в общедоступной, не специализированной Национальной библиотеке в Санкт-Петербурге два с половиной миллиона документов (единиц хранения), тех самых, про какие нашими резвецами сказано, что их нет.

      Есть еще такая фраза: «Мы, работая с документами…» Ой, врут! Работа с документами – отдельная профессия. Человек, не имеющий специального образования, не то что понять, и прочесть-то документ не сможет. «Через наши руки прошли тысячи документов». Опять врут! Если работать так, как положено, человеческой жизни хватает только на несколько десятков документов, где каждая буква, каждое пятнышко на вес золота, да что там – дороже… Я к этому только прикоснулся, и то, чтобы поставить под сомнение только одну дату, чтобы исправить ее на пять месяцев, мне потребовалось пятнадцать лет.

      Так что в этой книге я не буду прямо опираться на документы (такую научную книжку вряд ли станет читать неспециалист), а попробую осторожно, не то что с почтением – с благоговением произнося имя великих историков, среди которых есть такие, чьи имена я боготворю, последовательно изложить общеизвестные, но разбросанные по разным источникам факты и попытаюсь из всей