Игра с тенью. Екатерина Полянская

а разом. Ничего похожего на чувство выполненного долга и осознание важности своих действий там, внутри, когда все происходит, и ощущение крыльев за спиной, когда все закончилось. Для меня закончилось. Остальные еще ждут оглашения приговора.

      Грохот за спиной заставил вздрогнуть. Треклятая дверь!

      – Каково это? – спросил ломкий голос откуда-то сбоку.

      Сузив глаза, я внимательно оглядела парнишку в форме. Новенький. Удивляться особенно нечему, местные сотрудники, кажется, все по очереди уже задали мне этот вопрос.

      – Весело, – преувеличенно бодро сообщила я и с откровенным удовольствием наблюдала, как бледнеет и вытягивается его физиономия. – Можно громко болтать с самой собой и при этом не опасаться, что тебя заберут в больницу для душевнобольных.

      После подобных ответов меня обычно прочно записывали в чокнутые и больше не трогали, так что, не дожидаясь, скажет ли парень еще что-нибудь, я прошла к ближайшей скамейке и рухнула на нее. Сегодня я вытащила из дара все, что могла. Теперь коленки противно тряслись, кожу, несмотря на теплое лето, окутывал липкий холодок, и сил почти не осталось.

      Мерзкое выдалось дело.

      Ничего, все уже закончилось. Надо передохнуть и идти, пока не вывели обвиняемого. Толкаться в толпе желания не было, как и отвечать на вопросы писак, и прятаться от вспышек камер. Именно поэтому я всегда стараюсь уйти отсюда подальше, как только становлюсь не нужна.

      Силы возвращались медленно. В какой-то момент я даже решилась на эксперимент: разулась и встала на землю, прикрыла глаза, постаралась почувствовать живительную силу природы, как мама в детстве учила, осознать себя ее частью… Минуты текли, я кусала губу от усердия, но единственное, что действительно получилось осознать, так это то, что особа, не щадя дорогих чулок вытаптывающая ногами газон у здания Эмширского суда, выглядит до крайности глупо, и если бы меня сейчас видел жених или его сестра, без замечания это действие точно бы не осталось.

      А может, как раз в чулках все дело? Если правильно помню, в детстве это следовало проделывать босиком…

      Сильно пахнýло землей, повеяло холодом, и прямо в ухо прозвучал противный голосок:

      – Что-то мне подсказывает, ты тратишь время зря. Ничего не получится.

      Глаза распахнулись сами собой, и я оглядела неожиданную собеседницу. Девушка в пышном кукольном платье устроилась на скамейке рядом со мной. Ее светлые волосы были уложены в замысловатую прическу, а лицо облеплено фарфором, поверх которого жестокая рука убийцы вырисовала идеальные черты.

      Фигурка не была прозрачной или невесомой, на скамейке рядом со мной сидела просто девушка. И только холод и сильный запах земли указывали на ее потустороннее происхождение.

      – Ты меня вымотала. – Я вздохнула, возвращая ноги в синие лодочки на высоких каблуках. – Давно такого не случалось. Нужно было восстановить силы.

      – Ты не ведьма, забыла? – Из-за фарфора ее лицо было лишено мимики и голос звучал неприятно, будто из вазы. – Лучше выпей кофе или поешь. А еще лучше устрой себе выходной, отоспись, займись чем-нибудь приятным.

      Соблазнительно. Но я не хочу показывать своей почти семье, чего мне стоит помощь следователям. Жениху и его сестре и без того приходится мириться с настороженным отношением ко мне окружающих и постоянными косыми взглядами. И хотя во всем этом не было ничего дурного, так, любопытство, все равно я чувствовала себя слегка виноватой. Но объяснять все это той, кого, может быть, больше не увижу, я не видела смысла, поэтому просто отмахнулась от нее:

      – Когда не приходится говорить за очередную жертву, силы возвращаются быстро. Ты уйдешь, и мне сразу же станет лучше.

      Распознав в ответе намек, она встала.

      – Как знаешь, – пожала худосочными плечиками «кукла». – Я просто хотела поблагодарить тебя. Как-то даже не ожидала, что ты воспримешь мою беду как свою собственную.

      И, одарив меня прощальным взглядом и поймав в ответ слабую улыбку, она зашагала к кованым воротам.

      Некоторое время я смотрела вслед хрупкой фигурке в пышном платье, так похожем на одно из тех, которые я шью своим куклам. Она шла медленно, словно наслаждалась моментом или прощалась со всем, что сейчас видела. Когда же проходила узорчатые ворота, дежурные в форме даже не вздрогнули. Они ее не видели.

      Но вот ворота остались за спиной… и «кукла» исчезла в сизой дымке. Они так умеют.

      Поглощенная наблюдением за той, от чьего имени мне пришлось сегодня говорить, я как-то пропустила момент, когда из здания суда повалили люди. Заметила их, только услышав гул собравшейся у входа толпы, и поняла, что заседание закончилось. Как раз выводили обвиняемого. Впрочем, полагаю, что уже осужденного.

      Достаточно было одного взгляда на Сано Аржиса, чтобы понять, что это страшный человек. Жуткие шрамы на лбу и щеках, из-за них или нет, но его лицо всегда было угрюмым, а маленькие, блеклые, близко посаженные глаза смотрели на мир подозрительно и зло. В комплекте со всем этим даже хорошая фигура и всегда идеально подобранная одежда из самых лучших магазинов