Ночные всадники. Нарушители закона (сборник). Риджуэл Каллем

о бесконечным отлогим волнам травяной степи каждый из них говорил ему о человеческом обществе – а это теперь было главным, в чем он нуждался. Наконец в одном из окон он увидел несколько лиц, с любопытством глядевших в его сторону. Этого было достаточно! Пришпорив свою лошадь, он направился к ним.

      Вслед за тем жизнь проявилась еще в форме маленького человечка, робко обогнувшего угол дома и остановившегося перед Треслером. Это была забавная фигура с темно-коричневым лицом, похожим на степную дорогу, изборожденную колеями, с длинными волосами и волнистой бородой цвета свежего сена. Его одежда вполне соответствовала его наружности: грязные молескиновые штаны, поношенная черная куртка поверх синей рубашки, ярко-красный платок, повязанный вокруг шеи, и широкополая шляпа, сдвинутая на затылок.

      Треслер придержал лошадь и с трудом соскользнул на землю.

      – Это поселок Форкс? – спросил он с поощряющей улыбкой.

      Незнакомец замигал глазами.

      – Гм… да, – пробормотал он чуть слышно.

      – Не можете ли вы указать мне гостиницу?

      Незнакомец уставился на широченные бархатные штаны Треслера, сшитые специально для верховой езды, и был, казалось, совершенно поглощен невиданным зрелищем. Вместо ответа он только кивнул головой в сторону дома.

      Треслер с сомнением поглядел на это здание, представлявшее собою простую двухэтажную избу, покосившуюся и весьма непривлекательную с виду.

      В этот момент дверь гостиницы открылась и оттуда вышли еще двое, критически посматривая на Треслера и его лошадь. Они стали у дверей и, с явным пренебрежением к новому гостю, молча жевали табак.

      Треслер решился задать последний вопрос. Это было его первое знакомство с прерией, и он еще не чувствовал уверенности в себе.

      – Нет ли кого-нибудь, кто бы посмотрел за моей лошадью? – сказал он нерешительно.

      – Привяжите ее к тому столбу и спросите сами в трактире, – заметил маленький человек, по-прежнему с интересом осматривая нижнюю часть его костюма.

      Треслер послушно последовал его совету. Затем он снова подошел к маленькому человечку, рядом с которым казался почти великаном.

      – Простите, – сказал он, – могу я узнать, с кем я имею удовольствие говорить? Меня зовут Джон Треслер. Я еду в Москито-Бенд, на ранчо Джулиена Марболта. Как видите, я здесь совсем чужой человек! Вероятно, вы это уже заметили, – прибавил он, добродушно усмехаясь.

      Однако внимание маленького человека нельзя было отвлечь от заинтересовавшей его бархатной материи, и он отвечал, не поднимая глаз:

      – Мое имя Ренкс, а прозвище Кабачок.

      – Хорошо, мистер Ренкс…

      – Меня зовут Кабачок, – прервал его тот.

      – Ладно, тогда мистер Кабачок, – проговорил Треслер, улыбаясь.

      – Просто Кабачок.

      Это слово было произнесено с некоторой гордостью. Оно представляло собою его собственную почетную кличку, освещенную обычаем прерии. Имя же Ренкс было передано ему по наследству от родителей и не имело в его глазах никакого значения.

      Треслер расхохотался.

      – Отлично, Кабачок! Не пройти ли нам выпить, а? Я страшно устал, и в горле у меня аравийская пустыня.

      Он сделал несколько шагов по направлению к двери и оглянулся. Мистер Ренкс не двинулся с места. Только его удивленный взгляд продолжал следить за каждым движением нового знакомого.

      – Разве вы не пойдете со мной? – спросил Треслер и продолжал: – Послушайте, какого черта вы уставились на мои ноги?

      Инстинкт самосохранения заставил его внимательно осмотреть свои шаровары, но он не заметил ничего особенного.

      Кабачок поднял глаза, блеснувшие неподдельным изумлением из-под нависших бровей, и широкая улыбка расплылась по его волосатому лицу.

      – Пустяки, – заметил он более дружелюбным тоном. – Хотел бы я представить себе того парня, для которого сшили такие штаны! – Он сплюнул и глубокомысленно покачал головой. – Ручаюсь, что это какой-нибудь городской франт и большой неженка!

      Треслер был готов резко ответить, но один взгляд на мистера Ренкса и сдержанные смешки, доносившиеся со стороны гостиницы, заставили его изменить свое намерение. Он быстро повернулся и был встречен взрывом хохота. И тогда ему все стало ясно.

      – Придется платить за выпивку, – сказал он с некоторой грустью. – Что ж, идем все со мною. Да, я неженка!

      Этот ответ сразу стяжал ему достойное место в обществе. Через каких-нибудь пять минут его лошадь была поставлена в конюшню, и сам он познакомился со всеми посетителями гостиницы, еще через пять минут он уже называл всех по их кличкам и прозвищам и угощал их контрабандным виски по неслыханной цене, которой хозяин трактира Айк Карней облагал, как данью, жителей Форкса.

      Айк Карней изо всех сил старался быть любезным.

      – Так вы едете в Москито-Бенд? – заметил он, подавая Треслеру сдачу со ста долларов. – Отличное место, вы увидите сами. Лучшее ранчо в нашем округе!

      – Еще