Витязь. Тенета тьмы. Наталия Нестерова

ушек и на прогалинах росли и обычные породы, как их обозначил бы человек, – дубы, березы, ясени. Они и вполовину не достигали высоты великих эльфийских древ, царящих над Вековечной Тенистой Пущей, хотя уверенно занимали более-менее открытые места между великанами.

      – Не полетит, – флегматично сказал Даэмар и приложил к губам флягу с медовым напитком. Серебристо-белые волосы следопыта сверкали на солнце поверх откинутого коричневого капюшона плаща.

      – Полетит, – возразил Мэглин и мягко улыбнулся. – Я… верю. Хочу верить.

      – Мне нравится твой кинжал. Этот. Поспорим на него? Не полетит.

      – Полетит. А что ставишь ты?

      Даэмар отпил еще, показал Мэглину чеканную серебряную фляжку. Тот кивнул.

      Некоторое время сидели молча. Ждали.

      – Это уже которая попытка? – спросил наконец Даэмар.

      – Семнадцатая, – со вздохом ответил зеленоглазый стражник. Насторожил уши, вскочил: – Вон, вон, смотри же!

      Над кронами великих древ медленно вырастал гигантский округлый бок. Шар… нет, не шар – громадная овальная конструкция, сверкающая блеском медных заклепок, перевитая веревками. Она шла неровно, неуклюже, грузно – поднимаясь выше то одним, то другим боком. Под брюхом воздушного кита на канатах болталась длинная корзина, позади которой вращались широкие лопасти, загребая воздух.

      Слишком сильно болталась!

      – Полетел! – радостно вскричал Мэглин. – Полетел без единого слова магии!

      – Некоторые из прошлых тоже поднимались ввысь… сперва, – звучно раздалось позади.

      Оба эльфа повернулись: на рослом гнедом жеребце, до самой земли покрытом богатейшей парчой, восседал лесной король – дайн Тенистой Пущи Оллантайр. Конь, согнув могучую шею в тугое кольцо, пританцовывал под всадником.

      – В любом случае целительница наготове, – сухо выговорил Оллантайр. – Я сделал выводы из прежних попыток. Запретил подниматься Йуллийель. Дочь осталась на земле. Но моя жена, Ольва Льюэнь, и мой сын, Даниил Анариндил, – там.

      Некоторое время эльфы смотрели на шар не отрываясь. Мэглин поигрывал кинжалом. Даэмар снова пригубил сладкого меда. Дайн перебирал повод.

      – Этот держится дольше прочих, – наконец заметил он.

      Красавец конь фыркнул.

      – Перестал набирать высоту, – заметно огорчившись, сообщил Мэглин. – Владыка, если мы сейчас втроем споем волшебную песню…

      – Тогда будет нечестно, – улыбнулся Даэмар и выразительно посмотрел на кинжал.

      – Ольва, моя супруга, желает, чтобы воздушный корабль летал сам, – с заметной прохладцей, укрыв в уголке рта ироническую усмешку, сказал великолепный эльф. – На дельтаплан она потратила около десяти лет. Даже спустилась с Дантрима на нем, но потом он, к счастью, сломался, да и поводов часто навещать подгорных двергов больше нет. Теперь – это. Дири-жабль. Пусть играет. Помогать магией я ей не стану: она сама просила об этом вначале, чтобы все было по-честному, и я, как вы знаете, согласился.

      Туша монументального сооружения тем временем поднялась над кронами и нерешительно зависла, медленно вращаясь вокруг своей оси и угрожающе кренясь то на один бок, то на другой. Лопасти винта молотили по воздуху, но, видно, не так мощно, как требовалось, и никакого продуктивного движения хоть в какую-либо сторону не получалось.

      Даэмар хищно прищурился, словно глядел поверх стрелы.

      – С ними еще Эйтар и дверг Трорин.

      В ту же секунду шар, наполненный горячим воздухом, резко повело в сторону под ударом ветра. Ни один из троих наблюдателей не успел даже поднять руку. Полыхнул огонь, который вмиг охватил всего небесного гиганта. Владыка леса резко толкнул жеребца ногами – и тот принял с места в галоп. Даэмар метнулся к месту предполагаемого крушения по деревьям белохвостой белкой, Мэглин подозвал скрытую в подлеске лошадь…

      Оллантайр на скаку вскинул руку и выкрикнул заклинание. Над местом крушения ударила молния, и из крошечной на вид тучки полил дождь – прицельно и мощно, ни единое великое древо не успело загореться.

      Дирижабль падал с утробным свистом, выпуская горячий воздух из недр прогоревшей оболочки. Под конец что-то изрядно бабахнуло и рассыпалось каскадом искр. Останки сооружения ухнули на крошечную полянку, перегородив лесную речку.

      Уцелевший Эйтар, выскочивший из корзины, сбегал по дереву вниз. Принц Анариндил не сбегал, он уже хмуро сидел на толстой ветке подле оранжевого, как апельсин, гнома. Несмотря на то что дверг Трорин стал в Тенистой Пуще почти своим, лазать по деревьям он так и не научился. Зато добрая местная снедь шла ему на пользу, и в данный момент молодой еще гном был в ширину примерно таким же, как и в высоту.

      Возмутительница спокойствия, дайна Ольва Льюэнь, на вид тоже целая и невредимая, осторожно сползала по коре, изрытой глубокими желобами и трещинами. На ней был комбинезон наподобие двергского – из грубой ткани, простеганный надежными швами, местами прошитый кожей, со множеством карманов. На лбу топорщились очки, переделанные из двергских же сверловочных,