Тайна Лабиринта. Евгения Полянина

ще говорят, он маленький и ворует джем – обязательно клубничный. Но все это – обычная легенда. Глупо в нее верить, не правда ли?

      По вечерам в лагере, как всегда, разжигали костер. Огонь стрекотал, хрустел, трещал и освещал большую зеленую поляну. В темное небо поднимались красные и желтые искорки, стрекотали кузнечики и ухали совы. Ночью холодало, так что дети сидели у костра в пледах, грели руки или жарили пастилу. Иногда в костер забрасывали картошку в фольге, а потом с наслаждением ели, обжигая пальцы.

      Сейчас у костра сидел тридцать один с половиной человек. С половиной, потому что вожатая Оля была такой длинной, что считалась сразу за полутора. Она сидела, сложив ноги, но все равно ей приходилось наклоняться, чтобы ее все увидели и услышали.

      – А расскажите еще раз про лагерного монстра! – попросила Вика. Ее волосы были такими рыжими, что казались еще одним костром.

      Вожатая сняла с ветки подогретую пастилу и откусила кусочек.

      – Точно хотите?

      – Точно-точно! – хором воскликнули дети.

      – Не испугаетесь? История очень страшная.

      – Ни за что!

      «Страшная – это интересно», – подумал Марик. Он ловко перескочил с одной сосновой лапы на другую, поближе к вожатой. Правда, при этом потеснил сороку, которая мирно спала на ветке. Она возмущенно цокнула, отскочила в сторону и злобно уставилась черным глазом.

      «Ничего, – подумал Марик, – в тесноте, да не в обиде». Он ухватился руками за шишку и свесился над костром.

      Вечерние посиделки в спортивном лагере для Марика были любимым временем. Дети так увлекались разговорами и поджариванием пастилы, что и не думали смотреть по сторонам. Поэтому Марик мог подкрасться совсем близко и все внимательно разглядеть и расслышать. Вот и сейчас висел практически над головой вожатой.

      – Говорят, в этом лагере живет страшное-престрашное чудище, – начала вожатая Оля.

      «Чудище?» – Марик наклонился еще ниже. Интересно, где оно живет и почему он ни разу его не видел? Сколько Марик себя знал (а знал он себя уже, кажется, лет тринадцать) – жил он именно в этом лагере, среди высоких сосен, разноцветных палаток и огромных, похожих на воздушные замки веревочных городков. Вот где можно разгуляться как следует!

      – Оно такое жутко страшное, – продолжала вожатая, – даже страшнее стоматологов. Я работаю здесь уже четвертую смену, и в каждой смене дети его видели.

      Вожатая наклонилась, на ее лицо упала густая тень. Она понизила голос и продолжила почти шепотом.

      – Они просыпаются от того, что слышат за стенками палатки странный звук. Как будто кто-то шелестит обертками от конфет. А потом видят на палатке жуткую лохматую тень. Тень крадется и потирает руки, а потом делает страшные вещи.

      – Ка-какие? – дрожащим голосом спросила рыжая Вика.

      «Вот именно, какие?» – подумал Марик, он так увлекся рассказом, что чуть не упал.

      Вожатая призадумалась.

      – В прошлой смене, например, ночью чудище выкрало все конфеты.

      – Точно-точно! – подтвердил пухлый Дима в толстых очках. – Он у меня прошлой ночью все конфеты съел.

      – Да ты их сам съел! – рассмеялся кто-то.

      – А как он выглядит? – загалдели ребята.

      Марик наклонился еще ниже, все время пытаясь укрыться за ветками. Нельзя, чтобы его видели. Он это уже понял – его почему-то всегда все боятся. То ли ростом Марик не вышел – всего каких-то пятнадцать сантиметров, то ли волосы торчком детям не нравились.

      – Он такой… такой… – вожатая призадумалась, – лохматый! Вот, лохматый. И еще он, говорят, весь в листьях и в каких-то обрывках тряпок. Леший какой-то. А еще маленький. И страшны-ы-ый. Ах да! И еще у него на шее висит настоящая золотая монета!

      «Ого, прямо как у меня», – подумал Марик. Он посмотрел на свою монетку и разом покраснел. Потому что вдруг понял, о каком именно «чудище» говорила вожатая.

      – И никакой я не страшный, – пробормотал он обиженно, – и одежда у меня, – Марик оттянул заляпанный грязью рукав, – не лохмотья. Это стиль такой. Стильный.

      – Ерунда! – Пухлый мальчик в толстых очках достал из костра пастилу и принялся дуть. – Какой же он страшный, если маленький? Разве маленькие могут быть страшными?

      – Могут! – заявила рыжая Вика. – Жуки, например. Или пауки. Бр-р-р. – Она даже сложила руки и поежилась, чтобы показать, какие они страшные.

      Дима показал ей язык, подул на пастилу и положил в рот.

      И вдруг как закричит!

      – Что такое? В чем дело? – переполошилась вожатая.

      Дима ответил очередным стоном. Продолжая реветь, он протянул вперед руку и раскрыл. Марик прищурился, стараясь разглядеть, что же там. Он так сильно наклонился, что монетка выскользнула из-под ворота и заболталась на веревке. Марик заправил ее обратно и сосредоточился на мальчике.

      Тот разжал кулак и показал. На ладони лежало что-то маленькое и белое.

      – Фуб, –