Мастер клинков: Начало пути. Клинок выковывается (сборник). Дмитрий Распопов

оват же я, что эта училка невзлюбила меня с первого взгляда и придиралась ко мне на каждом уроке?! А вчера так вообще за препирательства с ней вызвала мать в школу, а та потом на пару с отцом стала капать мне на мозги. Вспомнив вчерашний разговор с предками, я поморщился: настроение упало ниже плинтуса. Отодвинув от себя тетрадь и учебник, я откинулся на стуле – делать совершенно ничего не хотелось.

      – Ма-а-а-акс!!! – раздался крик громче прежнего.

      Я, не выдержав, встал из-за стола и подошел к окну: внизу стояла почти вся команда нашего двора и дружно кричала, вызывая меня на улицу. Они знали о моих вчерашних злоключениях, а также о том, что у меня отобран мобильник, потому и вызывали сейчас старым дедовским способом. Едва ребята увидели меня в окне, как зашумели еще сильнее.

      Высунувшись в форточку, я прокричал:

      – Ну чего случилось?

      – Пошли скорее играть, нас уже ждут в соседнем дворе!!

      – Максим, опять холод в дом пускаешь? – раздался за спиной недовольный голос мамы.

      – Сейчас иду! – прокричал я пацанам, спрыгнул с подоконника, закрыл форточку и обернулся: – Мам, я пойду, меня пацаны ждут.

      После этих слов мамин голос слегка дрогнул.

      – Максим, ты ведь вчера обещал сделать уроки.

      – Обещал – значит сделаю, но позже, – немного резковато ответил я и стал собираться.

      – Постарайся хотя бы вернуться до прихода отца, – обиделась мать и вышла из комнаты.

      Одевшись и хлопнув дверью, я бросился вдогонку за ушедшими ребятами.

      «Лучше бы остался дома», – думал я, медленно поднимаясь домой по лестнице несколько часов спустя.

      Нет, саму игру мы выиграли со счетом 5:2. Но вот потом, после матча, недовольные проигрышем соперники стали задирать одного из наших, и состоялось ледовое побоище, тут же, на «коробке». К сожалению, в этой битве мы проиграли, и теперь, хромая домой, я отчетливо представлял, что сейчас начнется. Катастрофа заключалась в том, что, убегая из дома, я в спешке набросил на себя тот пуховик, в котором ходил в школу – жутко дорогой и подаренный мне отцом всего месяц назад на день рождения, взамен предыдущего, истрепанного от постоянных падений на лед.

      «Надо было остаться в хоккейной форме», – с горечью подумал я, ощупывая несколько сделанных лезвиями коньков прорех, из которых на ходу сыпался пух. Лицо тоже ощутимо болело, и я совершенно не горел желанием видеть, во что оно превратится завтра.

      Еще этаж, и я остановился перед дверью своей квартиры. Деваться было некуда, пришлось звонить, ключи я тоже в спешке не захватил. Вздохнув, нажал на звонок: в квартире раздалась мелодия «собачьего вальса».

      «Хоть бы не отец открыл дверь, – подумал я, – хоть бы не он».

      Понятное дело, по закону подлости дверь открыл именно отец. Он в недоумении посмотрел на меня, словно не понимая, что это за чудо в перьях предстало перед ним.

      – Тань, иди посмотри на своего сына.

      Он позвал мать таким спокойным тоном, что я понял – неприятности мне точно обеспечены. Рассматривая меня насмешливым взглядом, он подождал, пока не подошла мать, и только тогда впустил меня в квартиру. Зрелище, наверное, действительно было впечатляющим, поскольку она всплеснула руками, а отец насмешливо произнес:

      – Явление Христа народу.

      Когда предки стали расспрашивать меня о том, что произошло, я, дернувшись в сторону, угрюмо буркнул:

      – Подрались, и подрались, чего трагедию из этого делать.

      – Значит, так, – в голосе отца звякнул металл, – сегодня уже поздно выяснять отношения, поэтому иди умойся, приведи себя в порядок, а утром мы поговорим.

      Я поплелся в ванную и взглянул на себя в настенное зеркало. Не знаю, как выглядел Христос при своем явлении, но у меня видок был хоть куда. Из зеркала угрюмо пялился взъерошенный вьюнош шестнадцати лет от роду, зеленоглазый, со светло-русыми волосами и, кажется, еще совсем недавно правильными чертами лица. Теперь же лицо было, мягко говоря, несимметрично. С одной стороны во всю скулу, от глаза и до носа, наливался огромный синяк, а с другой – пухло лиловым цветом когда-то небольшое ухо.

      – М-да, получил, – подвел я итог сегодняшним приключениям.

      Я разделся и осмотрел свое крепкое и подтянутое тело – постоянные занятия зимой хоккеем, а летом футболом давали о себе знать. Благодаря этим увлечениям мне не приходилось стесняться, раздеваясь перед девчонками на физкультуре, в отличие от многих других ребят. Кстати, сейчас с этой частью организма тоже было не все в порядке: на левом боку красовался довольно большой кровоподтек.

      Едва я вышел из ванной и прошел в свою комнату, как прибежала мать с полотенцем, полным льда.

      – Максим, нужно приложить лед к синякам, – сказала она, пытаясь пристроить к моему лицу полотенце.

      – Я сам, – отодвинулся я от ее рук, забирая полотенце, – сам все сделаю.

      – Ну сам, значит, сам, – нервно сказала мать и ушла из комнаты.

      Мне стало немного стыдно за свое