Основы психологии С. Л. Рубинштейна. Философское обоснование развития. А. Н. Славская

подчеркивает, вновь оговаривает позитивность своей идеи, что «это – реальные отношения, в которые включена реальная личность; они реализуются в поведении, в конкретной деятельности человека» (там же), тогда как у Шпрангера «отношения вообще выпадают из сферы реальности в фиктивную область метафизики» (там же).

      Рубинштейн диалектически заключает, что Шпрангером поставлена существенная проблема, но в рамках его концепции ее не удается раскрыть, поскольку для своего разрешения она «требует иных методологических средств» (там же). Попытка Шпрангера ценна, поскольку охватывает другой масштаб психологической проблематики, который на современном языке может быть назван собственно личностным, причем личностным не в смысле ее психической организации, а в смысле развития ее сознания соотносительно с культурой, с ее областями и формами. Обращение к концепции Шпрангера – радикальный шаг и самого Рубинштейна, в котором видно его стремление на основе концепции субъекта сблизить проблемы психологии с областью культурологии позиций.

      В статьях рассматриваемого нами периода 1920-х годов – о концепции Г. Когена, теориях Н. Н. Ланге и Э. Шпрангера, а также в работе «Принцип творческой самодеятельности», направленной и на психолого-педагогическую проблематику, – Рубинштейн объединяет как три разных направления в главном смысловом центре проблемы субъекта: его познание, его деятельность как взаимодействие с миром и развитие. При этом развитие субъекта происходит не только в деятельности, но и в выходящих за пределы его сознания сферах культуры. Он включается в них объективными отношениями, которые реализует в поведении и деятельности.

      Однако Рубинштейн не только очерчивает круг психологических проблем, поставленных отечественной и зарубежной психологией, которые требуют будущих решений. Здесь мы видим, как он раскрывает операциональные особенности методологии. Так, поскольку речь идет о методологии наук, конкретно – психологии, этическое отношение субъекта отходит на задний план. Оно начнет выступать эксплицитно, когда речь пойдет – уже в психологии – о личности и ее воспитании, и много позднее – в философском плане – о субъекте в философии (в работе «Человек и мир»).

      Уже здесь – в его анализе концепций Когена, Ланге, Шпрангера и Дильтея – различие методологических принципов выступает достаточно явственно. Эксплицитным является принцип (категория) субъекта, поскольку содержит его определенную концептуальную интерпретацию – объяснение. Точно так же, как мы увидим ниже, эксплицитным явится принцип единства сознания и деятельности и другие принципы, позднее разработанные Рубинштейном. Благодаря им раскрываются самые общие законы, характеризующие сущность психического. Методологически они представляют собой не только знание, но и метод, подход, способ, ориентирующие теоретическое и эмпирическое исследование. Имплицитными они становятся тогда, когда ход исследования