Прыжок с пирса. Ирина Щеглова

чка – увы. Чтоб поменять его, требовались как минимум мужские руки. Как максимум – деньги. Деньги в семье водились не часто. Отец работал инженером на авиационном заводе, мама – экономистом. Каждая покупка в семье всегда горячо обсуждалась. Это когда денег не было. Но иногда… Иногда отец получал премии.

      Представьте себе, живете вы, никого не трогаете, все вас, в общем, устраивает, ну, бачок надо бы поменять. И вдруг!

      В квартире появляется раздувающийся от важности папа, а с ним бригада таджиков, мастер и договор, свежеподписанный. Причем все это происходит зимой. А отступать некуда. Точнее, отступать надо срочно. Потому что рабочие деловито снуют по квартире, мастер все время что-то замеряет и периодически интересуется, когда же хозяева съедут и освободят площадь под фронт работ.

      Семейство, не приходя в сознание, перебирается к бабушке и долго толчется в однокомнатной квартире, пока таджики уничтожают то, что когда-то считалось Юлькиным жилищем, домом, который крепость.

      – Как ты мог! – кричала мама, когда пришла в себя.

      – Ты же хотела ремонт? – удивлялся папа.

      – Я хотела только бачок!

      – Ну и что? Одно другому не мешает, – он обижался, – в нашем сарае жить невозможно. Ремонта не было с момента основания дома! Мы же интеллигентные люди!

      – Да плевать мне на твою интеллигентность! – бушевала мама. – У ребенка нет куртки, у меня развалилась обувь! Ты сам похож на бомжа!

      – Не преувеличивай. – Но было видно, что папа растерялся.

      – Я преувеличиваю? Я преуменьшаю! – не унималась мама.

      А потом, когда все страшное уже случилось, родители несколько раз подавали на развод, бабушку увозила реанимация, Юльку чуть не исключили из школы… и так далее. Короче говоря, ближе к весне измученное семейство возвратилось в гулкую, пустую квартиру, с сырыми стенами, отваливающимися кусками известки в ванной, шатающимися розетками и пузырящейся краской. Мама тихо стонала. Папа с друзьями таскал из подвала и гаража расшатанную мебель, мама и Юлька долго не могли разобраться в своих вещах и до самого лета существовали на узлах, как на вокзале. Летом они все перекрасили и кое-как прилепили отставшую плитку в ванной.

      Вот такой вот слон. Праздничный.

      После своих грандиозных подарков папа затихал на некоторое время, точнее, до следующих денег.

      Вот и теперь Юлька стояла в прихожей, смотрела на напыщенного отца и понимала: «Сейчас что-то будет!»

      Мама тоже стояла, сложив на груди руки. Взгляд суровый, она готовилась отражать нападение.

      – Девочки! – Важно провозгласил папа. – У меня для вас очень хорошие новости!

      – Никаких ремонтов! – воскликнула мама.

      Папа фыркнул возмущенно:

      – Оленька, ремонт мы делали в прошлом году, при чем здесь вообще ремонт?!

      – Что ты еще задумал?! – ужаснулась мама.

      Юльку всегда удивляло, как они уживаются. Родители совершенно не совпадали. Если папа говорил «да», мама тут же перебивала его: «Нет». Папа терпеть не мог сквозняки, а мама всегда открывала окна. Они даже спали в разных комнатах. «Я не могу спать, когда на мне сугроб из снега», – жаловался папа.

      – Я купил путевку! – сообщил папа.

      – Что?! – мамино лицо стало покрываться красными пятнами. Признак крайнего возмущения.

      – Ты погоди ругаться, Ольга, – спохватился папа, – ты послушай! Я купил путевку в санаторий для Юли.

      – Что?! – настала очередь возмущаться Юльке. – Какой еще санаторий?! Я что, больная?! Мам, скажи ему!

      Она с надеждой повернулась к маме и опешила. Мама смотрела на нее задумчиво и спокойно.

      – Да, в санаторий! – продолжил папа. – Юля часто болеет всякими простудными заболеваниями, а у нас как раз сегодня появились путевки в специальный санаторий для детей с хроническими заболеваниями дыхательных путей. Я взял.

      – Да, пожалуй, – медленно произнесла мама.

      Юлька не поверила своим ушам:

      – Мам, да ты чего?

      – Ничего, – отозвалась мама, – это ты правильно сделал, – сказала она отцу.

      Тот, конечно, расцвел. А Юлька, возмущенная таким нежданным родительским единодушием, заявила:

      – Вот сам и езжай в свой санаторий. А у меня тренировки! Ясно?

      Мама кивнула, подхватила отца под руку и увлекла на кухню. Юлька осталась одна в прихожей, в состоянии, близком к шоку.

      – Вот это папочка! Вот это удружил! И мама хороша! Нечего сказать!

      Юлька возмущенно фыркнула и невольно бросила взгляд на свое отражение в зеркале. Она увидела худенькую, длинноногую девчонку, белокожую, с короткими встопорщенными волосами и колючими серыми глазами. Машинально поправила особенно лихой вихор, правда, без особого успеха. Вихор так и вихрился как ни в чем не бывало. Упрямый. Как сама Юлька.

      «Ладно, это мы еще посмотрим, кто куда поедет», – думала девочка, врываясь на кухню. Родители сидели за столом: две идиллически