Посланник. Василий Головачев

и запомнил – мог перехватить руку бандита и вырвать пистолет.

      Грабители умчались через несколько минут, выстрелив для острастки пару раз в потолок. А еще через минуту вместе с блюстителями порядка в помещение сбербанка ворвался Такэда. Помог Никите подняться, повел на улицу. Их остановили, потребовали описания событий и преступников, – но Сухов соображал плохо, а помнил все и того хуже. Презирал он себя в данный момент люто.

      – Ты появляешься как чертик из коробки, – сказал он инженеру, когда тот привез его домой и стал лечить ссадину на скуле и шишку на темени. – Как тебе это удается?

      Такэда молча продолжал свое дело.

      Никита подождал ответа, заговорил снова:

      – Ладно, я еще с тобой разберусь… охранник. Что или кто меня прищучил на этот раз? Психоразведка? Молодчики СС? Как ты там говорил: «свита Сатаны»?

      – Если появятся функционеры «свиты», тебе несдобровать. Я уже говорил: не ввязывайся в конфликты, поменьше бывай вне дома или займись боевой подготовкой. Хотя бы для выживания. Сейчас тебя можно ликвидировать шутя, хотя ты и здоров на вид.

      Никита обиделся.

      – Между прочим, я делаю стойку на двух пальцах! Отжимаюсь на одной руке… да и сальто кручу тройное… Попробуй, и посмотрим, что получится.

      – Этого мало, Кит. – Инженер сел напротив, сгорбился. – Ты абсолютно не готов морально и не подготовлен технически к схватке, не ждешь опасности и не умеешь реагировать на нее вовремя. Тебе нужен не просто тренер айкидо, дзюдо или тхэквондо, но инструктор по выживанию.

      – Зачем?

      – Да, – тихо сказал Толя. – Я тоже часто задаю себе этот вопрос: зачем тебе лишние хлопоты? И не нахожу ответа.

      Никита поискал обидный смысл в словах друга, не нашел и, решительно оттолкнув подушку, сел на кровати в тренировочном костюме.

      – Рассказывай все.

      Такэда покачал головой.

      – Все еще рано. Пока есть шанс тихо просидеть в кустах и не поднимать шума. Может быть, Они снимут заклятье и уйдут… тогда и начинать ничего не надо. Хотя вряд ли, ничего Они не делают наполовину. Странно все-таки, что Они тебя отпустили.

      Никита покраснел. Он еще помнил слова «десантника» в парке: «Слабый. Не для Пути…» Чтобы скрыть замешательство, буркнул:

      – Ну хорошо, допустим, я согласен… – Сухов заторопился, увидев, что на губах Толи появилась усмешка. – Что ты лыбишься, метис несчастный?

      – «Допустим» здесь не проходит, Кит. Я понимаю, очень трудно, почти невозможно поменять образ жизни, но делать это придется. Хотя ты еще и не решил. Это в тебе говорит «эго», самолюбие, а не ум и сила.

      – Где же их взять? – проворчал примирительно Никита. – Тупо сковано – не наточишь, глупо рожено – не научишь.

      Такэда поморщил лоб, раздвинул губы, беззвучно рассмеялся.

      – Браво, гимнаст, ты самокритичен.

      Засмеялся и Сухов, но тут же перестал.

      – Я серьезно – что согласен. Только не делай далеко идущие выводы, просто я не люблю, когда