Игрушка. Карина Шаинян

кая макушка с русым вихром, прихваченным ядовито-розовой заколкой. Следом возник мужчина с отчаянным лицом; он подхватил вопящее существо подмышки, переставил через порог и торопливо закрыл за собой дверь.

      – Прошу прощения, – пробормотал он, бочком продвигаясь к столу и протягивая помятые в боях документы. – Ну, перестань же реветь, Женя! Это не больно!

      – Вы меня резать будете, да? – прорыдала Женя, выглядывая из-за облезлой игрушечной рыси. На малиновой с мороза физиономии застыла решимость сопротивляться до последнего.

      – Ну зачем же так сразу, – опешил Андрей Валерьевич.

      – Я знаю, хирурги реееежуууут! – взвыла пациентка.

      Андрей Валерьевич тяжело вздохнул.

      – Так то обычные хирурги, – твердо произнес он. – А я – волшебный, мне резать никого не надо.

      Женя на секунду перестала рыдать и громко шмыгнула носом.

      – Врете вы все, – после недолгих раздумий заявила она.

      – Женька! – возмущенно воскликнул отец. – Извините…

      Андрей Валерьевич махнул рукой.

      – А если здесь сейчас соловей запоет, поверишь? – спросил он у Жени. Не дожидаясь ответа, он склонился над медицинской картой, пряча лицо, и по кабинету понеслась соловьиная трель. Глаза девочки широко распахнулись, и она взвизгнула от восторга. Андрей Валерьевич перевел дух: коронный номер, как всегда, сработал.

      – Ну вы даете! – восхитился Женин отец. – Вроде как даже сиренью запахло… – он мечтательно улыбнулся и спохватился: – У нее шишка на коленке. Болит не сильно, но все-таки…

      – Показывайте, – кивнул Андрей Валерьевич. – Так и не потеплело с утра? – спросил он, глядя, как девочку высвобождают из вороха разноцветных рейтузов и колготок.

      – Минус тридцать, – с досадой ответил Женин отец, – в садик не пошли, а вот к вам решили все-таки…

      – Да, холод собачий. Посмотрим, что тут у нас…

      Едва он подступил, как Женька снова наладилась реветь. Пока хирург ощупывал сустав, она только тихо шмыгала, но стоило дотронуться до самой шишки, – и девочка угрожающе всхлипнула.

      – Андрей Валерьевич – волшебный хирург, – поспешно напомнил ей отец.

      – Дааа?

      – Конечно, – кивнул врач, – могу вылечить кого угодно, а больно не будет ни капельки.

      Занятый коленкой, он не заметил подозрительный блеск в Женькиных глазах.

      – Кого угодно? – вкрадчиво спросила она. Андрей Валерьевич, смущенный сдержанным ликованием в голосе, взглянул ей в лицо, ожидая продолжения. – Всех-всех? И Рыся?

      Женя сунула ему под нос плюшевое чудище и улыбнулась так нежно, что Андрей Валерьевич растерянно крякнул. Уже понимая, что влип, он взглянул на игрушку повнимательней. Рысь явно был ветеран и любимец, изрядно замусоленный, с обтрепанными кисточками на ушах и черной пуговицей вместо левого глаза. Непропорционально большая голова едва держалась на тонкой шее, из которой лезли клочья поролона.

      – А что с ним? – осторожно спросил хирург.

      – Колька взял и испортил, – душераздирающе вздохнула Женя. – Нарочно. Видите, шея какая.

      – Какой нехороший мальчик этот Колька, – сказал Андрей Валерьевич и повернул рысь мордой к себе. Лобастая голова беспомощно мотнулась и свалилась на пятнистое плечо. – А почему ты не попросишь маму, чтоб зашила?

      – Но она же не врач!

      – Резонно…

      – А его очень нужно вылечить. Потому что волки боятся рысей.

      – Могу их понять, – рассеянно кивнул хирург.

      – А это – самая главная рысь. А Колька его нарочно испортил, чтоб не мешал…

      Андрей Валерьевич снова принялся ощупывать костлявую коленку. Дело принимало серьезный оборот. Отказаться лечить рысь – уже плохо, но отказаться лечить любимую и главную рысь – несмываемое пятно на репутации.

      – Женя, отстань от Андрея Валерьевича, – безнадежно вмешался отец, но девочка лишь коротко взглянула на него и снова повернулась к врачу с трогательной надеждой на невинном личике.

      – Вообще-то я не специалист… – попробовал было отбиться тот. Глаза Жени немедленно начали наполняться слезами, и Андрей Валерьевич отступил. – Я посмотрю, что тут можно сделать. Но его придется оставить здесь. Обычный ушиб, – сказал он отцу и выпрямился. – Зайдите послезавтра показаться. Наверное, заигралась и сама не заметила, как ударилась, да, Женя?

      Девочка вдруг всполошено покосилась на родителя, потупилась и ковырнула носком линолеум.

      – Тааак, – зловеще проговорил отец. – Еще раз полезешь на стройку – гулять с Колькой больше не пойдешь!

      – Ах, тот самый подлец Колька?

      – Не разлей вода, – вздохнул отец. – И вечно их куда-нибудь несет, не уследишь. Как еще шеи не посворачивали… Кстати, о шеях, – перешел он на шепот. – Извините за… – он кивнул на одиноко сидящего на кушетке Рыся. – Я попозже за ним зайду, хорошо?

      Андрей Валерьевич выглянул в коридор, уже