Кому на Руси жить хорошо (сборник). Николай Алексеевич Некрасов

молчит мой озлобленный ум?..

      Сладок мне леса знакомого шум,

      Любо мне видеть знакомую ниву —

      Дам же я волю благому порыву

      И на родимую землю мою

      Все накипевшие слезы пролью!

      Злобою сердце питаться устало —

      Много в ней правды, да радости мало;

      Спящих в могилах виновных теней

      Не разбужу я враждою моей.

      Родина-мать! я душою смирился,

      Любящим сыном к тебе воротился.

      Сколько б на нивах бесплодных твоих

      Даром ни сгинуло сил молодых,

      Сколько бы ранней тоски и печали

      Вечные бури твои ни нагнали

      На боязливую душу мою —

      Я побежден пред тобою стою!

      Силу сломили могучие страсти,

      Гордую волю погнули напасти,

      И про убитую Музу мою

      Я похоронные песни пою.

      Перед тобою мне плакать не стыдно,

      Ласку твою мне принять не обидно —

      Дай мне отраду объятий родных,

      Дай мне забвенье страданий моих!

      Жизнью измят я… и скоро я сгину…

      Мать не враждебна и к блудному сыну:

      Только что ей я объятья раскрыл —

      Хлынули слезы, прибавилось сил.

      Чудо свершилось: убогая нива

      Вдруг просветлела, пышна и красива,

      Ласковей машет вершинами лес,

      Солнце приветливей смотрит с небес.

      Весело въехал я в дом тот угрюмый,

      Что, осенив сокрушительной думой,

      Некогда стих мне суровый внушил…

      Как он печален, запущен и хил!

      Скучно в нем будет. Нет, лучше поеду,

      Благо не поздно, теперь же к соседу

      И поселюсь среди мирной семьи.

      Славные люди – соседи мои,

      Славные люди! Радушье их честно,

      Лесть им противна, а спесь неизвестна.

      Как-то они доживают свой век?

      Он уже дряхлый, седой человек,

      Да и старушка немногим моложе.

      Весело будет увидеть мне тоже

      Сашу, их дочь… Недалеко их дом.

      Всё ли застану по-прежнему в нем?

      2

      Добрые люди, спокойно вы жили,

      Милую дочь свою нежно любили.

      Дико росла, как цветок полевой,

      Смуглая Саша в деревне степной.

      Всем окружив ее тихое детство,

      Что позволяли убогие средства,

      Только развить воспитаньем, увы!

      Эту головку не думали вы.

      Книги ребенку – напрасная мука,

      Ум деревенский пугает наука;

      Но сохраняется дольше в глуши

      Первоначальная ясность души,

      Рдеет румянец и ярче и краше…

      Мило и молодо дитятко ваше, —

      Бегает живо, горит, как алмаз,

      Черный и влажный смеющийся глаз,

      Щеки румяны, и полны, и смуглы,

      Брови так тонки, а плечи так круглы!

      Саша не знает забот и страстей,

      А уж шестнадцать исполнилось ей…

      Выспится Саша, поднимется рано,

      Черные косы завяжет у стана

      И убежит, и в просторе полей

      Сладко и вольно так дышится ей.

      Та ли, другая пред нею дорожка —

      Смело ей вверится бойкая ножка;

      Да и чего побоится она?..

      Всё так спокойно; кругом тишина,

      Сосны вершинами машут приветно, —

      Кажется, шепчут, струясь незаметно,

      Волны под сводом зеленых ветвей:

      «Путник усталый! бросайся скорей

      В наши объятья: мы добры и рады

      Дать тебе, сколько ты хочешь, прохлады».

      Полем идешь – всё цветы да цветы,

      В небо глядишь – с голубой высоты

      Солнце смеется… Ликует природа!

      Всюду приволье, покой и свобода:

      Только у мельницы злится река:

      Нет ей простора… неволя горька!

      Бедная! как она вырваться хочет!

      Брызжется пеной, бурлит и клокочет,

      Но не прорвать ей плотины своей.

      «Не суждена, видно, волюшка ей, —

      Думает