Перевод Гоблина. Зуфар Гареев

      За ней тупо тащится сытый и ленивый боксер Дюк, а также кошка Лама…

      Застыли все в дверях, смотрят.

      С ними и Максим (Масяня, по-домашнему). Масяня, свесив одну ногу, пытается ездить на Дюке – иногда ему это удается. Дюку лениво его сбрасывать – лучше тупо тащить на себе и думать, что так и надо.

      «Не обижай маленького!» – всю жизнь говорили ему. Дюк это помнит как заклинание.

      Мухомор запихнула мусор и возвращается, сильно шаркая. Все тупо тащатся за ней на кухню…

      Нередко Мухомор забредает в комнату Ирины и подолгу стоит у внучки за спиной.

      Ирина делает последнее обновление в свом ЖЖ. В ЖЖ она – Ona_Samaja. Но в аську (здесь ее ник Туфля) ломится XLO.

      XLO:

      Чего делаем, Туф?

      Туфля:

      Да ничего, бабаней вот любуюсь. Свято верит, что я учусь на курсах актерского мастерства. А ночь провожу у своего мужика. (Посылает смайлик: апстенку).

      XLO:

      И никто не знает, что ты на телефонном сексе? Мои бы сразу разнюхали.

      Туфля:

      Нет, верят все… Правда, осторожно намекают, не пора ли этого мужика показать? Сколько, интересно, это будет продолжаться… Подожди, бабаня опять спрашивает, как здоровье… (смайлик: ржунимагу). Знаешь кого? Веры Марецкой! Спрашивает: в каком фильме она сейчас снимается.

      XLO:

      Ну, привет! Эта тетка давно умерла!

      Мухомор с умилением произносит:

      – Вере-т Петровне звонила? Я тебе телефон давала, не потеряла?

      – Нет, не звонила пока, – отмахивается Ирина.

      Мухомор протягивает Ирине целлофановый пакет, в котором яблоко, несколько сухарей, пачка семечек, карамельки.

      – Передай ей, пусть чайку попьет… Тяжело тебе учиться?

      – Не очень. Баба, ну ты иди… Там Ваниш пришел…

      – Где?

      – На кухне стоит. Красивый такой, в лиловой рубахе… Иди, моя милая.

      Мухомор торопится на кухню на свидание к секс-символу.

      Никому, в общем, до нее нет дела, особенно вечерами, когда наваливается на всю страну тягучее время сериалов.

      В большой комнате обычно собираются все. Здесь мама Ирины Елена Леонидовна, бабушка Мария Евграфовна, а также младшая сестра Ирины Юлия, худосочная блондинка. Во время ссор с мужем подолгу проживает с ребенком в родительском доме.

      Кого не затащишь сюда, так это младшего ребенка – Дэна. Денис называет Юлию Хамсой, по старой привычке, за то, что она тощая, как пугало.

      Впрочем, о Мухомере между делом пекутся все.

      Мария Евграфовна вдруг вспоминает:

      – Мама! Где ты, мама? Ты не потерялась?

      Громко зовет:

      – А ну где наш Ваниш?

      Хамса затаила дыхание:

      – Мама, смотри!

      – Ваниш! Ваниш!

      – Бабуля, смотри, а не ори мне под ухо! Сейчас Мамедова скажет Горохову, что тогда не смогла его полюбить, потому что ей показалось, что это будет не любовь, а мука.

      Елена Леонидовна плачет:

      – Столько лет прошло, Господи! Да лучше бы она с ним мучилась, чем без него!

      Хамса тоже не может сдержать слез:

      – Да, вот именно!

      Громко:

      – Дэн, где Масик?

      В своей комнате Дэн бурчит:

      – В заднице твоей, вот где!

      Стучит в аське Зухелю:

      В заднице, вот где!

      Ответ:

      Ты кому это?

      Дэн:

      Хамсе, запарила! Так чего в два смычка? Бабла-то нет.

      Мария Евграфовна заметно потеряла нить сюжета:

      – Это Доменция? Платье как у Доменции…

      Хамса с ненавистью шепчет:

      – Тупая и глухая, опять все забыла…

      Кричит:

      – Почему не слышно ребенка? Где моя крохотулечка?

      Елена Леонидовна тоже включается в поиск:

      – Масик, иди к бабе. Найди бабу и скажи ей – Ваниш пришел.

      Юлия кричит:

      – Скажи, на кухне Ваниш стоит. Ваниш! Ваниш!

      Приходит Мухомор.

      – Вере Петровне гостинец передала…

      Все:

      – Умница-разумница…

      Дэн в аське бушует: Семенову??????? В два смычка??? Забудь. Тупая и прожорливая, денег никаких не хватит. Подожди, тут опять мелкий ломится.

      Пытается выпроводить Масяню, но тот – в крик.

      Летят возмущенные голоса:

      – Дэн, не трогай Масю! Пусти его в комнату!

      Масяня уже просто верещит, призывая на помощь всех.

      Все:

      – Да он фашист! Сидит у себя и опять порнуху давит, понимаете? Господи, дурдом!

      И только Хамса сокрушенно говорит:

      – Мамедова