Хафиз и пленница султана. Самид Агаев

аходился в осадном положении. Люди, как ни в чем, ни бывало, продолжали судиться по бытовым делам. Посетители прервали их спор, по поводу предстоящего дела, – иска к человеку, который сжигал траву на своем участке, при этом огонь перекинулся на соседний участок и спалил чужое жнивье. Судья, изучив обстоятельства иска, продиктовал помощнику решение о том, что владелец упомянутой земли не несет ответственность, так как волен, делать на своей земле все, что угодно. Секретарь Али записал решение, но со свойственной ему дотошностью, возразил. Приведя в качестве доказательства, слова правоведа Абу-Йусуфа, апологета ханифитского мазхаба[4] который действительно утверждал, что если кто-нибудь сожжет траву на своем участке, а огонь перекинется и сожжет чужое достояние, то владелец упомянутой земли не несет ответственности, так как имеет право зажигать огонь на своей земле. Вместе с тем в этом же положении он отмечает, что мусульманину не разрешается умышленно причинять ущерб соседу, и сжигать его посевы, в связи с какими либо работами, проводимыми на собственной земле.

      – Умысел надо доказать, – отмахнулся судья, склонный к шафиитскому мазхабу, основатель, которого Мухаммад аш-Шафи, ничего подобного не говорил.

      – Истец утверждает, – не унимался Али, – что в тот день дул сильный ветер, и было очевидно, что огонь может перекинуться на другой участок. В данной ситуации действия собственника можно расценить, как приведшие к утрате или гибели чужого имущества.

      Это очевидное противоречие поставило судью в тупик, и он рассердился на Али, повысил голос, велев ему заниматься своими прямыми обязанностями, следить за ошибками в текстах документов, и, не лезть, куда не просят. Али обиделся и замолчал.

      При появлении людей из дворца, кади не сразу поднял голову, несмотря на шум, произведенный вошедшими; звон шпор, бряцанье саблями и шуршание дорогой одеждой. А когда, поднял, смерил посетителей тяжёлым взглядом. Судья был раздражен.

      – Кто такие, – сурово спросил он, – почему вошли сюда с оружием?

      Спеси у придворных несколько поубавилось. Если в Табризе кто-то и не боялся власть предержащих, так это семья Туграи, к которой принадлежал и судья, племянник Шамс ад-Дина Туграи. Всеми уважаемого вазира[5] города.

      Другой его племянник Низам ад-Дин, был раисом[6] Табриза и руководил сейчас обороной осаждённого города.

      Уважаемый судья, – заявил хаджиб,[7] – меня прислала принцесса Малика-Хатун по очень важному делу.

      Упоминание имени жены атабека[8] Узбека несколько смягчило судью, и он, продолжая хмуриться, жестом велел продолжать.

      – Дело деликатное, – сказал хаджиб, – необходимо обсудить его наедине.

      – Поэтому ты привёл сюда вооружённых людей? – спросил судья.

      – Нет, они просто охраняют меня, – ответил хаджиб, не поняв иронии.

      – Пусть они охраняют тебя снаружи, здесь тебя никто не тронет, сюда люди приходят за защитой.

      Хаджиб дал отмашку и чауши с недовольными лицами вышли во двор.

      – А этот? – спросил хаджиб, указывая на Али.

      – Это катиб[9].

      – То, что я скажу, записывать не следует.

      – Али, оставь нас наедине, – приказал судья.

      Али отложил калам[10] и вышел, но не во двор, а в соседнюю комнату, куда кади обычно удалялся для вынесения приговора. В этой комнате было слышно всё, что происходило в комнате заседаний, поэтому он ничего не терял. Молчание в соседней комнате длилось так долго, что он, забеспокоившись, хотел уже выглянуть, но там, наконец, заговорили.

      Хаджиб. Да будет тебе известно, о досточтимый судья, что Малика-Хатун обратилась к султану Джалалу с предложением о перемирии. Султан отклонил его, но позволил принцессе покинуть Табриз вместе со своим двором. Но Малика-Хатун небезучастна к судьбе жителей, в отличие от мужа, который, бросив нас на растерзание хорезмийцам, убежал и укрылся в Гяндже. Она не хочет покидать город. В то же время падение Табриза это вопрос времени. Сегодня к стенам подкатили осадные орудия катапульты, таран и штурмовые лестницы.

      Судья. Нельзя ли перейти сразу к делу?

      Хаджиб. Так я и говорю о деле.

      Судья. Нет, ты говоришь о предпосылках дела. Переходи к сути. У меня мало времени. Ты видел во дворе людей?

      Хаджиб. Видел.

      Судья. Они ждут меня.

      Хаджиб. Малика-Хатун решила принести себя в жертву, чтобы спасти город.

      Судья. Вот как, похвально, но каким же образом?

      Хаджиб. Она предложила себя в жёны хорезмшаху с условием, что он оставит за ней в качестве приданого в качестве икта[11] города, Табриз, Хой, Салмас и Урмию со всеми их округами.

      После длительной паузы.

      Судья. Но принцесса, если мне не изменяет память, замужем.

      Хаджиб. То

4

Мазхаб – толк, школа суннитского ислама.

5

Вазир – министр.

6

Раис – начальник, в данном случае градоначальник.

7

Хаджиб – общее название, – буквально – привратник, приближенный во внутренних покоях, камергер, в данном случае – царедворец.

8

Атабек – букв. Отец-воспитатель. Наставник принца, со временем эта должность приобрела значение титула.

9

Катиб – секретарь.

10

Калам – тростниковое перо.

11

Икта – жалованная во временное пользование земля, населенный пункт.