Будет все, как ты захочешь!. Марина Серова

а побывать в гостях у Светки, а она – нанести мне ответный визит. Я рассказала ей, как провела свое последнее дело, а она мне… Нет, я даже не берусь вспомнить все, что она «слила» мне в нашу последнюю встречу. Такое количество информации достойно хорошего романа. Еще я съездила на неделю в Турцию, поплавала в Черном море.

      И вот сейчас, отдохнувшая и загоревшая, я лежала на диване и от скуки пробовала читать. Но детектив мне попался не очень… Не то чтобы неинтересный, просто преступника я вычислила уже во второй главе, а читать о том, что известно, скучно. Я полистала книгу еще немного, потом отбросила ее в сторону. Пожалуй, стоит пойти и приготовить себе кофе. Я уже отправилась на кухню, как вдруг раздался звонок в дверь. Это еще кто? Не люблю незапланированных гостей.

      За дверью оказалась соседка, что жила напротив. Одинокая женщина лет тридцати с хвостиком. Какого размера был этот хвостик, оставалось лишь догадываться. Соседку звали Леной, но про себя я называла ее Масяня, потому что она была какая-то нелепая. Одевалась в то, что ей совершенно не шло, прически делала только такие, которые уже вышли из моды. Вот и сейчас Масяня с извиняющейся улыбкой смотрела на меня и, поправляя копну на голове, спрашивала:

      – Ну, как? Мне идет?

      – Что? – не поняла я.

      – Цвет.

      Я посмотрела на ее пестрый японский халат, потом на огненно-рыжие тапочки.

      – М-м-м… – я тянула время.

      – Волосы! – восторженно воскликнула соседка. – Я волосы покрасила.

      Я подняла глаза на ее прическу. Цвет… ну, что сказать? Спелый баклажан, причем изрядно подпорченный. Масяня кокетливо поворачивалась ко мне то правым, то левым ухом.

      – Ну, что? Мне идет?

      «Паранджа тебе идет!» – подумала я, а вслух сказала:

      – Ничего… освежает.

      Масяня засветилась от счастья:

      – Правда? А я купила новую краску, дай, думаю, попробую. Такой необыкновенный цвет!

      Звонок моего телефона прервал ее воркование.

      – Извини, – сказала я, с трудом скрывая радость, – мне звонят.

      – Ничего, ничего, – Масяня пошла к себе.

      Я вздохнула с облегчением. Никогда не знала, как с такими разговаривать.

      В трубке был взволнованный мужской голос.

      – Татьяна Александровна? Здравствуйте. Меня зовут Константин Эдуардович Долгов. Ваш телефон нам дала одна наша общая знакомая, она когда-то обращалась к вам, и вы ей помогли…

      – Да, я слушаю вас.

      – Мы просим помочь нам… У нас неприятности…

      Мужчина выдержал паузу. Я терпеливо ждала. Через некоторое время он продолжил:

      – Наш сын арестован… Его обвиняют… в убийстве. Черт знает что! Вы можете взяться за наше дело?

      – В убийстве кого его обвиняют?

      – Горничной…

      – Вашей горничной?

      Мне показалось, мужчина зарычал. Или застонал, разобрать было трудно.

      – У нас нет горничной, – сказал он с расстановкой. – Его обвиняют в убийстве горничной в гостинице. Так вы возьметесь?

      – Вы знаете мою ставку?

      – Да, нам сказали… Нас устраивает.

      – Хорошо. Когда к вам можно подъехать?

      – Приезжайте сейчас, если можно. Мы бы не хотели тянуть…

      – Диктуйте адрес.

      Я записала адрес и телефоны и начала собираться.

      Дом, в котором жил Константин Эдуардович, находился в Осеннем Ущелье. Четырехэтажная «сталинка» расположилась в живописном месте, во дворе – уютный скверик. Несколько иномарок у подъездов говорили о небедном житье жильцов этого дома. Я набрала номер квартиры на домофоне, мне ответили быстро, значит, ждали. На втором этаже было только две двери. Обе массивные, деревянные. Едва я ступила на площадку, как одна из этих дверей открылась, на пороге появился мужчина лет пятьдесяти пяти. Он был чуть полноват, чуть лысоват, чуть седоват – короче говоря, всего в нем имелось понемногу. Он поздоровался со мной еще раз и пропустил в прихожую.

      Трехкомнатная квартира, в которой жил Константин Эдуардович, выглядела просто роскошно. Все здесь было красивое и добротное: мебель, посуда, картины на стенах, ковер на полу. Высокие потолки и большие окна создавали ощущение простора. Из двери в спальню навстречу мне вышла женщина примерно того же возраста, приятной наружности, в меру полноватая, светлые короткие волосы уложены аккуратно, макияж, маникюр – в общем, было видно, что она за собой следит. Только покрасневшие глаза и бледный цвет лица выдавали ее настроение. Думаю, она провела бессонную ночь.

      – Здравствуйте, – тихо и грустно сказала она и присела на диван.

      – Это моя супруга, Наталья Евгеньевна, – представил ее хозяин дома и предложил мне сесть в кресло. – А это Татьяна Александровна.

      Я опустилась в мягкое кожаное кресло бежевого цвета с широкими подлокотниками. Хозяйка предложила мне кофе. Оказалось, она тоже кофеманка и даже курит, в отличие от своего супруга,