Хранители. Джордж Мартин

ого как шло время Таф чувствовал себя в спешащей и равнодушной толпе все тоскливее и неуютнее. Повсюду кишели люди. Фермеры-туннельщики с Бродяги в темно-каштановых шкурах, украшенные перьями и косметикой землевладельцы с Арина, мрачные жители ночной стороны и облаченные в светящиеся одежды жители вечного полудня с Нового Януса, много было и туземцев-бразелорнцев. Все они производили страшный шум, окидывали Тафа любопытными взглядами, а некоторые даже толкали, отчего на его лице появлялось мрачное выражение.

      Наконец, стремясь вырваться из толпы, Таф решил, что проголодался. С исполненным достоинства отвращением он протолкался сквозь толпу посетителей ярмарки и вышел из купола пятиэтажного птоланского павильона. Снаружи, между большими зданиями, сотни торговцев установили свои ларьки. Мужчина, продающий паштет из трескучего лука, казалось, менее других осаждался покупателями, и Таф решил, что паштет – именно то, о чем он мечтал.

      – Сэр, – обратился он к торговцу, – я хотел бы паштет.

      Продавец паштетов был круглым и розовым человеком в грязном фартуке. Он открыл ящик для подогрева, сунул в него руку в перчатке и вынул горячий паштет. Подняв взгляд от ящика на Тафа, он удивился.

      – Ох, – сказал он. – Но ведь вы же такой большой.

      – В самом деле, сэр, – ответил Таф. – Поэтому дайте мне две порции.

      Со своими двумя с половиною метрами он почти на целую голову возвышался над всеми остальными людьми на этой планете, а со своим большим, выпирающим вперед брюхом он к тому же был вдвое тяжелее любого из них. Таф взял паштет и спокойно откусил.

      – Вы – с другого мира, – заметил торговец. – И, вероятно, весьма отдаленного.

      Таф в два приема съел свой паштет и вытер салфеткой жирные пальцы.

      – Вы совершенно правы, сэр, но об этом нетрудно догадаться, – сказал он.

      Таф не только был намного выше любого туземца, он и выглядел, и одет был совершенно иначе. Он был молочно-белым, и на его голове не было ни волоска.

      – Еще один, – сказал Таф и поднял вверх длинный мозолистый палец.

      Поставленный на место торговец без дополнительных замечаний вынул еще один паштет и дал Тафу относительно спокойно съесть его. Наслаждаясь корочкой из листьев и пикантным содержимым паштета, Таф оглядывал посетителей ярмарки, ряды ларьков и пять больших павильонов, возвышавшихся над окружающим ландшафтом. Покончив с едой, он с непроницаемым, как всегда, лицом опять повернулся к продавцу паштетов:

      – Разрешите вопрос, сэр.

      – Я вас слушаю, – скромно отозвался тот.

      – Я вижу пять выставочных залов, – сказал Хэвиланд Таф. – И я посетил каждый из них по очереди. – Он показал рукой на залы. – Бразелорн, Вейл Арин, Новый Янус, Бродяга и Птола. – Таф опять аккуратно сложил руки на выпирающем животе. – Пять, сэр. Пять павильонов, пять миров. Несомненно, как чужак – а я здесь чужак – я не знаком с некоторыми щекотливыми деталями местных обычаев, но тем не менее удивлен. В тех местах, где я до сих пор бывал, от встречи, которая называется биосельскохозяйственной выставкой Шести Миров, ожидают, что она будет включать экспонаты шести миров. А здесь этого нет. Может быть, вы сможете мне объяснить, почему это так?

      – Никто не прибыл с Намории.

      – В самом деле, – сказал Хэвиланд Таф.

      – Из-за некоторых трудностей, – добавил продавец.

      – Все ясно, – сказал Таф. – Или если не все, то по крайней мере часть. Может, вы возьмете на себя труд подогреть мне еще один паштет и объяснить природу этих трудностей? Я чрезвычайно любопытен. Боюсь, это мой большой порок.

      Продавец паштетов опять натянул перчатку и открыл ящик.

      – Знаете, как говорят? Любопытство делает голодным.

      – В самом деле, – сказал Таф. – Но должен сказать, что до сих пор ни от кого этого еще не слышал.

      Человек наморщил лоб.

      – Нет, я не так сказал. Голод делает любопытным, вот как. Но все равно. Мои паштеты вас насытят.

      – Ах, – сказал Таф и взял паштет. – Пожалуйста, рассказывайте дальше.

      И продавец паштетов очень подробно рассказал о трудностях планеты Намория.

      – Теперь вы определенно понимаете, – закончил он наконец, – что они не могли прибыть, когда происходит такое. Им не до выставок.

      – Конечно, – сказал Хэвиланд Таф, промокая губы. – Морские чудовища могут досаждать необычайно.

      2

      Намория была темно-зеленой планетой, безлунной и уединенной, исчерченной тонкими золотистыми облаками. «Ковчег», содрогаясь, затормозил и тяжеловесно вышел на орбиту. Хэвиланд Таф переходил от кресла к креслу в длинной и узкой рубке связи, изучая планету на десяти из находившихся в рубке сотни обзорных экранов. Его общество составляли три маленьких серых котенка, прыгавших через пульты и прерывавших это занятие только для того, чтобы сцепиться друг с другом. Таф не обращал на них никакого внимания.

      Намория состояла в основном из воды и имела только один континент, правда, достаточно