Год Дракона. Вадим Давыдов

влажной салфеткой по лбу Елены. – Ты великолепна, моя девочка. Бровки, реснички, макияжик – высший класс!

      Елена, рассматривая своё отражение в зеркале, осталась им, в целом, довольна. Убранные в причёску мягкие волосы открывали высокую шею и подчёркивали чуть-чуть вытянутый овал лица. Елена наморщила нос: все-таки длинноват, но – уж какой вырос! Её тонкие ноздри чуть дрогнули. Изобразив искусственную улыбку, Елена удостоверилась – зубы в полном порядке, и показала себе язык.

      – Что мне надеть, Эва?

      – Маленькое чёрное платье, – безапелляционно заявила Эва. – Если у тебя нет, могу попросить Беляну: у вас похожая комплекция, а она недавно купила, может, надела его раз или два.

      – Ну, за кого ты меня принимаешь, – фыркнула Елена, – конечно, у меня есть маленькое чёрное платье!

      – И обязательно – жемчуг: у тебя же осталась ещё эта нитка, прабабкина? Жемчуг носить надо, а то умрёт!

      – Да, – кивнула Елена. – Ты права, дорогая. А это не будет слишком вызывающе?

      – По-моему, в самый раз!

* * *

      Во дворец Елена добралась на такси: при виде воображаемой картинки – «чижика» отгоняет на стоянку какой-нибудь двухметровый жандарм, скорчившись за рулём так, что колени упираются бедняге в уши – её разбирал смех.

      В библиотеку Елену провожал старый гофмейстер Кёнигвассер: журналисты посмеивались над ним, чуть ли не на полном серьёзе утверждая, будто старик пытается возродить при королевском дворе габсбургские порядки. Кёнигвассеру уже исполнилось лет, наверное, сто, но при Франце-Иосифе он состоять, конечно, не мог.

      – Ваше королевское величество, – торжественно объявил гофмейстер слегка дребезжащим голосом, – пани Елена Томанова покорнейше просит принять её.

      – Спасибо, Конрад, – услышала Елена красивое, глубокое контральто королевы. – Вы можете быть свободны. Пани Елена! Проходите, проходите же, дорогая!

      Эффектная, стройная черноглазая шатенка с ослепительной нежной улыбкой шагнула ей навстречу. И не скажешь, что у неё шестеро детей и возраст за сорок, подумала с оттенком белой зависти Елена.

      – Здравствуйте, ваше величество.

      Елена попыталась сделать книксен, но порядок движений она успела с гимназических времён как следует подзабыть. Королева, ласково улыбнувшись, не позволила ей опростоволоситься:

      – Я же не зря написала: не утруждайте себя пустяками, дорогая. И не называйте меня «величеством», это для протокольных мероприятий. Мы же с вами запросто беседуем, поэтому – Марина. Чай? Кофе?

      – Я не знаю, – честно призналась Елена. – А вы что предпочитаете? Я – то же самое.

      – Я буду чай, – кивнула Марина, усаживая Елену в удобное кресло и присаживаясь сама. – Вацлав сейчас неимоверно занят, поэтому часть его расписания мне пришлось взять на себя. Кроме того, не стану скрывать: я предпочитаю встретиться с вами до того, как это сделает Вацлав, по целому ряду соображений, среди которых ревность играет отнюдь не последнюю роль. Вы обворожительны, пани Елена.

      – Спасибо,