Черные руны судьбы. Дмитрий Казаков

с длинномерным оружием, а уж в день весенней ярмарки, посвященной Сияющему Орлу, светоносному богу солнца, на это отважится только безумец…

      – Эй, парни, договоримся? – бросил Халльвард, отступая к ближайшей стене, чтобы прикрыть спину.

      Его поймали в тупичке между портовыми складами, куда он свернул отлить.

      Влезть по гладкой кирпичной стене – дело для таракана, кричать – бессмысленно, тупичок выводит на улицу, где сейчас, вечером, никого нет, да и стыдно, не к лицу тому, кто выжил в сотнях схваток, звать на помощь.

      Остается либо драться, либо разговаривать.

      Но вопрос Халльварда породил лишь усмешки на жестких, словно валуны лицах. Головорезы мягко разошлись, собираясь атаковать с двух сторон, и почти одновременно пригнулись.

      Эти двое взялись за оружие не для грабежа.

      Халльвард вытащил из ножен на поясе собственный клинок, легкий и совсем не боевой. Прикинул, не метнуть ли его, чтобы вывести из строя хотя бы одного из врагов, но тут же передумал.

      Нет, этот прием лучше придержать в рукаве… не показывать сразу, что он может.

      Хотя, похоже, головорезы знали, с кем имели дело, и на что способен Халльвард по прозвищу Нож.

      Он двинулся навстречу правому, высокому и худому, словно эльф, с оспинками на щеках. Второго, приземистого и лысого, нарочно выпустил из вида, и тот немедленно атаковал.

      Халльвард извернулся, чувствуя, как неохотно слушается тело, как вяло откликаются мышцы. Лязгнули, соприкоснувшись, клинки, чужой нож сверкнул возле самых глаз, затрещал вспоротый рукав.

      Пробиться к выходу из тупика ему не дали, высокий загородил дорогу.

      А плечистый сумел удержать нож в ладони, хотя лицо его и перекосило от боли.

      В следующий момент они атаковали вдвоем, и Халльвард затанцевал на месте, отражая стремительные удары.

      Головорезы работали слаженно, били на опережение, меняли направление, темп и виды ударов. Имей они дело с другим противником, он бы либо погиб сразу, либо получил бы с дюжину мелких ран, и постепенно истек кровью.

      Но Халльвард держался.

      Пока ему распороли полу кафтана и оцарапали ухо… но это все.

      Лицо заливал пот, в груди хрипело, сказывалось, что на ярмарке, потешая народ, намахался тяжелой дубиной. Да и выпитое давало о себе знать – не было в движениях привычной легкости, не хватало быстроты.

      Очередной удар отвел с трудом, выпада плечистого вовсе не заметил, уклонился потому, что знал – такой будет. Боли не ощутил, лишь холодное прикосновение, и следом – как по ребрам потекла горячая кровь.

      Все ясно, царапина, но пора с этим делом заканчивать.

      Халльвард скривился, показывая, что ему очень больно, и даже застонал через сжатые зубы. Плечистый торжествующе улыбнулся, на миг расслабился, выпал из нужного ритма.

      А в следующий момент захрипел, поскольку легкий, не боевой нож с хрустом вошел ему в печень.

      Халльвард подхватил падающего врага, крутнулся, прикрываясь им как щитом. Полоснул по шее, хотя особой нужды в этом не имелось, и багровая струя ударила на добрый фут.

      – Ах ты, чтобы тебя за край мира утянуло! – прорычал высокий.

      Халльвард улыбнулся в ответ, подумал, что разговаривать надо было раньше. Выхватил из руки мертвого врага нож, отбросил труп, и встретил второго головореза уже с настоящим оружием.

      Рукоятка, обтянутая акульей кожей, чтобы не скользила в ладони, изогнутое лезвие с добавкой мифрила… то, что надо.

      Отразил нацеленный в горло удар, качнулся, показывая, что будет заходить справа. Высокий купился, начал поворачиваться в ту сторону, а Халльвард уже атаковал, присев и выбрасывая руку.

      Он не хотел убивать второго, надо узнать, кто нанял эту парочку.

      Но враг оказался слишком быстр – попытался уклониться, отвести удар, и острое лезвие вонзилось не в живот, а в сердце. Судорожно захрипев, головорез упал на колени, а затем вовсе рухнул на бок, и клинок вывалился из его руки.

      Сотрясшая тело судорога дала понять, что трупов в тупичке стало два.

      Халльвард присел, медленно, вдыхая запах крови, вытер нож об одежду убитого. Затем аккуратно обмакнул кончики пальцев в лужу багровой жидкости, и поднес их к лицу, чтобы прочувствовать аромат.

      – Божья срань, – буркнул он. – Сами виноваты, что полезли.

      Настало время подумать, кому он мог перейти дорогу в Сиваре.

      Кому-то достаточно богатому, чтобы тот смог нанять не портовых крыс, только и умеющих ругаться, а серьезных парней, что подстерегли Халльварда безоружным и почти сумели его прикончить.

      Последний раз в городе, стоящем в устье реки Эйдел, он был четыре года назад, и тогда все прошло мирно. Потом семь лет тому и десять… но вряд ли кто будет ждать столько, чтобы подготовить месть.

      Неужели он успел насолить кому-то за два дня?

      Их рота, «Стальные лисы», выгрузилась с кораблей вчера утром, и завтра они