Яд Фаберже. Анна Данилова

шутишь? В кои-то веки тебе так подфартило, что по одному и тому же делу проходят сразу два клиента, а ты еще раздумываешь, взяться ли тебе за это или нет. Найдешь убийцу Лунников, считай, что нашла убийц Полонской. Поймаешь двух зайцев. Получишь два гонорара…

      – Виктор Львович, но ведь по Левину придется работать в Москве…

      – Я помогу тебе здесь, ты же знаешь. И вообще, разве ты никогда не вела сразу несколько дел? Не кокетничай, Земцова. Вот дождемся от твоего бывшего фоторобота, сравним, а там видно будет. От Крымова ничего не слышно? Не звонил? Не писал?

      – По электронной почте иногда присылает стишата, главы из своих сочинений, картинки, виды Парижа, песенки… Словом, ведет себя как ребенок.

      – А Харыбин? Как это тебе удается заставлять его работать на тебя?

      – Его никто не заставляет. Думаю, что он рад хотя бы таким вот образом замолить передо мной свои грехи. Уж слишком много крови он мне попортил… И давайте не будем об этом…

      – Извини, не думал, что тебе до сих пор больно…

      Земцова сунула телефон в сумку, взяла ложку и зачерпнула холодной, зеленой от укропа, окрошки.

      – Ничего мне не больно, – ответила она на вопрос Корнилова, обращаясь к внимательно прислушивающейся к ее разговору Щукиной. – Это он о Харыбине спрашивает. Думает, что у меня до сих пор сердце разрывается. Да оно у меня уже давно разорвалось и разлетелось по всему свету. Его у меня попросту нет, а вы даже не заметили.

      – Заметили… что он тебе рассказал? Кого убили выстрелом в упор?

      – Некую Полонскую, жену бизнесмена.

      – Иру?

      – Ты ее знала?

      – Господи, да что же это такое! Пообедать спокойно нельзя, чтобы не услышать о чьей-нибудь смерти. Ира Полонская. Такая милая женщина. Муж у нее сволочь, бабник, каких свет не видывал. Его деньги испортили. А она – ангел!

      – Представляешь, ее убили так же, как и Лунников, – выстрелом в упор. Она сама открыла кому-то дверь, угостила шампанским, икрой, а ее за это пристрелили и ограбили. Ты не знаешь, у них были дети?

      – Двое. Но на лето она отправляла их всегда к матери в деревню.

      – Виктор Львович считает, что это одно и то же дело.

      – Все может быть. С чего начнешь?

      – Пока будем искать эту рыжую девицу здесь, и, если окажется, что она причастна и к убийству Полонской, постараюсь убедить Левина прекратить ее поиски. Рано или поздно ее найдет милиция, зачем ему тратить свои последние деньги?

      – А ты говоришь, что у тебя сердца нет. Какая ты была, такая и осталась. Вот если бы Крымов тебя сейчас услышал, он бы тебе быстренько мозги вправил.

      – Мне понравился этот Левин. Он показался мне таким искренним, одиноким… Мне не хотелось бы, чтобы его девушка оказалась убийцей.

      – Я говорила тебе уже: Левин сам может оказаться преступником, убившим и Полонскую, и Лунников…

      – Что ты говоришь, Надя?

      – Что думаю, то и говорю. И к тебе он пришел, чтобы нарисоваться: вот, мол, от меня ушла девушка…

      – Ну и фантазия у тебя, честное слово!

      – Может, я и ошибаюсь, но