Морские КОТики. Крысобои не писают в тапки!. Роман Матроскин

ки, когда я от отчаяния и творческой пустоты дубасил по кафельной стенке. Или капли пота, которые капали на мой блокнот с набросками, когда мысль упрямо не шла и не рождалась, а слёзы… Их вы можете увидеть в каждой строчке и каждой букве. Похоже, вся книга была написана слезами.

      Ну да, опять звучит помпезно. Но я и вправду помню, как сидел один на подмосковной даче своей прекрасной дамы (она снова уехала закупать сырьё для своей фабрики куда-то в Азию), и мне казалось, что вся жизнь кончена. Тогда я снова вырывал листки из блокнота и швырял их в огонь.

      Было понятно – никто в меня не верит и никогда не верил… Только мой кот, старый добрый Ричи, сидел у моих ног, тёрся об меня своим толстым пушистым пузом и мурлыкал, хотя я его даже не гладил.

      Ричи, Ричи! Мой верный мистер Кот, ты своим присутствием помогал мне писать эти котективы, которые я никогда не считал настоящей литературой, но их почему-то любили, хотя я-то знал, что создан совсем для другого. Для великих книг, а не этих поделок…

      Я уходил и возвращался, поднимался и падал, и наконец книга – главная цель моей жизни, да и вообще вся жизнь моя – была написана.

      Издательство, в котором я публиковал свои котектитвы, мне сразу отказало: не продастся. А мой литературный агент сказала, что эта вещь может стать известной, но, скорее всего, её никто не поймет – настолько сильно она написана. «Нишевая», «фестивальная», «субкультурная» работа, – добавила она. – Но денег ты с неё не заработаешь, разве что Нобелевскую премию получишь». – «Деньги – грязь, – ответил я ей, – мы работаем только для того, чтобы изменить мир». Она улыбнулась, и мы подписали договор. 20 процентов от гонорара уходило ей, а поскольку гонорара не было, эти 20 процентов аванса мне пришлось платить из своего кармана. Впрочем, мой карман тоже давно был пуст. Эти деньги дала моя прекрасная дама, и глаза её при этом светились от счастья. А мне было стыдно, как никогда в жизни.

      Так вот, презентация моей «нетленки» состоялась, конечно, не в книжном магазине «Москва» на Тверской и не в Доме книги на Новом Арбате, а в читальном зале Библиотеки имени Лермонтова.

      И сейчас я сижу в раздевалке среди замызганных грязью курток, пью пакетированный чай из кружки с отбитым краем и жду своего выхода. Очень хочется добавить в чай пару капель коньяка, но это будет большой ошибкой. Потом, после выступления.

      Библиотекарша сказала, что народу пришло больше, чем они ожидали. И пришёл настолько важный человек, что, когда я узнаю об этом, я просто буду прыгать от восторга. А триумфа, радости и восторга почему-то нет, есть бесконечная усталость и опустошённость. Ощущение, как будто я боксёр, который безнадёжно проиграл свой бой, но почему-то должен стоять на ногах, держать рефери за руку и смотреть, как объявят победителем другого, а не меня. Такие правила игры.

      И Ричи сидит у меня в ногах, свернувшись на чьей-то растерзанной сумке, и не мигая смотрит мне в глаза, как будто всё понимает.

      То есть он, конечно, в самом деле все понимает, просто не знает, каково это – быть писателем, который ровно через 2 минуты пойдёт на презентацию своей первой настоящей книги.

      Всё, пора, спасибо, Рич, снова со мной только ты один, я иду…

«Триумф разорвавшейся тишины»

      «Литературная газета»

      14 апреля 2014 года

      Презентации книг молодых писателей – мероприятие обычно унылое. Приходят на него репортёры заштатных малотиражек, блогеры-«десятитысячники» и потёртые тусовщики. Не было исключением и это мероприятие – презентация книги известного автора кошачьих детективов, который решил себя попробовать в фундаментальной современной прозе.

      Никто не мог поверить, что автор текстов про хвостатых пушистиков способен написать что-то серьёзное, поэтому большинство литературных критиков проигнорировали это мероприятие. Однако в какой-то момент просочилась инсайдерская информация, что к изданию книги приложила руку знаменитый литературный агент, которая выковала многих на небосклоне современной литературы, и это заставило меня призадуматься. Когда я узнал, что на мероприятии будут присутствовать несколько известных мастодонтов литературной критики и даже знаменитый главный редактор одного зарубежного издательства, то понял, что должен быть там!

      И знаете, нисколько не пожалел об этом. Тонкий, нервный писатель был похож на тех революционеров, которые меняют «лицо» жизни. Говорил он заикаясь и срываясь в голос так, что всем нам внезапно стало стыдно. Кто мы, что мы делаем и кого пришли судить? Прочитанные строчки из его полуавтобиографического произведения заставили нас сначала съёжиться, а потом раскрыться, как устричные раковины.

      Прекрасная, точно сошедшая с картин Рафаэля, женщина, сидевшая на первом ряду, рыдала, не сдерживая слёз. После громовых оваций она подошла, обняла писателя и крепко его поцеловала. Я понял, что настоящая любовь существует. Затем откуда-то издалека выбежал толстый чёрный кот с белым пушком на груди и, подпрыгнув к писателю на руки, принялся лизать его прямо в лицо. После отзывов критиков мы поняли, что увидели зарождение новой звезды на литературном