Ссыльнопоселенец. Горячая зимняя пора. Владимир Стрельников

рбите Земли. Правда, с опознанием корветов трудновато: это было что-то среднее между нашим, земным 7003 проектом и «Юнлингом» Евросоюза. Станция же вылитая «Сатурн-31», правда, что этот антиквариат, распиленный на иголки около ста лет тому назад, делает около Земли, понять невозможно. Само собой, картины покупала девушка, а вот гобелен и дульнозарядки купил я.

      У этой же стены стояла оружейная пирамида из светлого бука, в которой был довольно внушительный набор ружей и винтовок, великолепно гармонирующий с общей обстановкой в комнате, но странно смотрящийся рядом с изображением относительно новых космических кораблей.

      Красивая девушка, да-да, та самая, что покупала картины, в пушистом сером свитере на голое тело, сидела на подоконнике, обняв обнаженные колени руками и положив на них голову. Роскошная черная коса была переброшена через плечо и лежала на высокой груди. Девушка грустила. Сидела и смотрела на улицу сквозь грубокатаное стекло, на которое попадали и тут же замерзали дождинки.

      – Дождь. Представляешь, Матвей, идет дождь! Две недели морозов, Великая уже встала – и дождь! – Вера отвернула голову от заледеневшего стекла и поглядела на меня, валяющегося на кровати. – Ты вообще сегодня вставать думаешь?

      – Воскресенье же, Вер. Можно и поваляться. – Я потянулся, хрустя суставами, и с огромным удовольствием зевнул. – Так сказать, и у тебя и у меня законный выходной. Герда и то вон вставать не хочет.

      Голована подняла тяжелую голову с лап и коротко, гулко гавкнула. Потом передала ощущение мокрой шерсти и холодного ветра, который мешал идти по ледяной корке.

      – И гололед, Герда передает. Неужели ты хочешь куда-то идти? – Я в конце концов сел на кровати.

      – Хочу в ресторан. Не в трактир, а в «Царь-Рыбу»! Красиво одеться, вкусно поесть, послушать музыку. Матвей, неужели тебе это непонятно? – На меня рассерженно глянули сине-зеленые глаза. Кстати, я обратил внимание на одну особенность – когда Вера сердится, у нее глаза как будто искрятся. Такое впечатление.

      Когда я спросил у нее, почему так, мне прочли целую лекцию по менталистике. В общем, все дело в моей возросшей чувствительности и в том, что Вера мне очень близкий человек. Потому мне и кажется, что глаза искры мечут, так я воспринимаю резкое ментальное излучение. И по словам Веры, есть несколько чрезвычайно сильных менталистов, которые могут лишить человека сознания ментальным ударом. При этом другие менталисты видят молнию, поражающую жертву, которая вылетает из глаз атакующего. Прямо-таки фантастический фильм – из старых, еще 2Д.

      – Все, понял. Но, наверное, это надо или на обед, или на ужин идти. Сегодня воскресенье, так что лучше на обед. – Я в конце концов выбрался из кровати, подошел к тлеющим в камине дровам и подбросил несколько поленьев. Из-под колотых деревяшек появилась струйка дыма, и вскоре веселые язычки пламени побежали по кускам дуба и бука. – А вообще я тоже могу приготовить что-нибудь. Молчу-молчу, – усмехнулся я, глядя на возмущенную девушку. И, коварно подкравшись к ней, схватил ее в охапку и пару раз крутанулся вместе с ней. – Но тогда, солнце мое, тебе придется компенсировать мой душевный голод и телесные страдания!

      И оказавшаяся в кровати девушка была лишена единственной одежды. Впрочем, Вера от этого ничуть не смутилась, и вскоре ведущая роль перешла к ней. На какое-то время.

      Так что на поздний обед в «Царь-Рыбе» мы собрались изрядно проголодавшимися. Зато с отличным настроением. И даже гололед нам его не испортил. Наоборот, развеселил.

      Герда, правда, не пошла, пожаловалась на ноющую лапу. Так мы пообещали ей принести чего-нибудь вкусненького.

      – Здравствуйте, Вера, Матвей. – К нам подошла молоденькая белобрысая девчонка – Елена Котова, дочь хозяина этого заведения. Да, хозяин этого ресторана уже почти тридцать лет как здесь. Умудрился в то время найти себе женщину, сумел отстоять, сумел вместе с ней родить и выходить трех отпрысков. А это по тем временам реально подвиг. – Ваш любимый столик свободен, так что усаживайтесь. Вот, пока держите меню, а я схожу к музыкантам. Они с удовольствием для вас сыграют.

      Ну да, как-то получилось, что и Вера и я стали в Звонком Ручье своими. Вера врач, я офицер полиции. Если Веру женщины любят и даже почти боготворят, то меня просто уважают. Надеюсь, что заслуженно.

      – Сейчас они появятся. А пока вот меню. – Мы едва успели устроиться за столиком из великолепного дерева, как Лена прибежала снова. – Вера, потрясающе выглядишь! Роскошное платье! Эх, еще бы туфельки на высоких каблуках, как в журналах мод… – Ни разу не бывавшая за пределами этой планеты девчонка грустно вздохнула.

      М-да, планеты. Как оказалось, у нее есть название. Точнее, целых два. Номерное человеческое – и на языке Прошлых. Нантли, или Мать. Тут, правда, не все так просто, по словам Веры. Не просто мать, а мать всего сущего, вроде так правильно перевести ее ощущения. В принципе абсолютно верно, Земля тоже мать человечества.

      – Лен, у тебя и так каблучок восемь сантиметров, не меньше. Для того чтобы каблук сделать выше, нужны уже серьезные технологии, – улыбнулась Вера, поправив на коленях нежно-голубое платье. На самом деле великолепное –