Вселенский стриптиз. Ольга Степнова

– И?!

      – Прикладываешь к проблемным зонам.

      – Прямо в блендере?

      – Ты, как всегда, шутишь.

      – Конечно, шучу. Скажи, что делать, если проблемных зон окажется больше, чем черной икры?

      – Не знаю…

      – Ну, вот видишь! Брось ты свои дурацкие маски, приходи к нам в клуб «Тем, кому за…»

      – Мне не «за…», мне «…до»!

      – Оптимистка!

      – Зануда! Сейчас поругаемся, а ведь я хотела сообщить тебе отличную новость.

      – Какую?

      – У нас все получилось! Они купили эту квартиру!

      – Ур-ра!!! Я так рада…

      – Теперь нужно действовать осторожно.

      – И без нажима!

      – Без лишнего пафоса.

      – С юмором!

      – Главное, не торопиться…

      – Думаю, у нас все получится.

      – А вдруг – нет?!

      – Тогда мы возьмем черной икры, немного мякоти авокадо, панцири двадцати креветок, перемолотим все это в блендере…

      – И приложим к проблемной зоне!

      – Ха-ха-ха!

      – Завтра я тебе позвоню. Бай, дорогая!

      – Бай-бай, милая!

      Квартирка была на Арбате.

      Мечта всей ее жизни.

      Пятьдесят восемь квадратных метров, второй этаж, потолок – три с половиной метра, пять минут до метро и вид из окна на храм Спаса Преображения на Песках…

      Дина открыла ключом дверь, зашла в темный холл и, прижавшись спиной к стене, съехала на пол.

      Вот оно – счастье. Свои стены, свой потолок, свой пол, свой туалет, своя ванная, свои тараканы, свой вид из окна, свои придурки-соседи.

      Дина улыбнулась, а потом рассмеялась в голос – громко и счастливо. Наконец-то у нее появилась своя территория. Ее нора, ее логово. Ее маленькое государство.

      – А выключатель-то не работает! – вспомнила Дина, встала и на ощупь, скользя пальцами по стене, в полной темноте прошла на кухню.

      – Красота! – крикнула она, когда яркий свет залил кухню. – Десять метров!

      Для убедительности она повальсировала, предварительно скинув шубу прямо на пол.

      Никто не вправе теперь указывать ей, куда складывать вещи.

      В сумке была бутылка шампанского, курица-гриль, шоколадка и апельсин – странный наборчик, учитывая ее пристрастие к вегетарианству.

      Шампанское взорвалось победным фонтаном, облив руки, лицо и кофточку.

      – Ну, чтобы жилось! – Дина из горла отхлебнула то, что осталось от «Вдовы Клико».

      Посуды не было, мебели не было, – ни хрена не было, кроме квартиры, свободы и эйфории.

      Пить шампанское в одиночку и заедать его курицей-гриль на собственных пятидесяти восьми квадратных метрах в центре Москвы – вот итог ее понимания счастья в тридцать пять лет.

      Дина погладила стены. Проверила наличие холодной и горячей воды в кране, потрогала батарею и покачала головой – топили сносно, но недостаточно для холодного февраля; проверила шпингалеты на окнах – сойдут еще пару лет, а потом она закажет дубовые рамы. Выключатели работали все, кроме того, что в холле.

      Вот мелочь-то! Зато нашелся повод позвать электрика в СОБСТВЕННУЮ квартиру.

      Дина достала из сумки тапочки и переобулась. Вещи привезут завтра. Тряпки, мебель, посуду – все, что досталось ей после длительного кровопролитного развода.

      Вещей оказалось маловато, но достаточно, чтобы свить гнездо.

      А пока она устроится на старом пожелтевшем матрасе, оставшемся от прежних хозяев. Простынку она захватила, и наволочку, и шелковый пододеяльник, и даже ночнушку – красную и разнузданную, она купила ее после развода в порыве самоутверждения.

      Дина переоделась и пошла ванную, чтобы умыться.

      Вот тут ее поджидал сюрприз.

      Раковины не было.

      То есть, когда она смотрела квартиру перед покупкой, раковина была, а теперь ее не было.

      – Вот суки, – высказалась Дина в адрес прежних хозяев, но вдруг поняла, что ничуть не расстроена. Главное, что ванная совмещена с туалетом. Длинные тоннели с унитазом в конце вызывали у нее чувство неловкости и готовность заболеть клаустрофобией.

      Дина умылась над ванной, почистила зубы, заплела на ночь косичку из длинных волос.

      Красота. Бывший муж называл ее «ведьмой в хорошем смысле этого слова». Что это значило, Дина так и не смогла разобраться за семь лет брака, но подозревала, что все дело в магии ее раскосых зеленых глаз, в белой матовой коже, хрупкой фигуре и непростительно твердом характере.

      Она считала себя «негламурной красавицей». То есть вполне ничего себе девушкой, но с излишней строгостью черт.

      Косичку нечем было закрепить на конце, и Дина сунула ее в рот, чтобы та не