Оранжевая рубашка смертника. Сергей Зверев

ный уровень обслуживания. Каждый отель был уникален по своей архитектуре, каждый располагал огромными бассейнами, SPA-центрами и фруктовыми садами.

      Расположенный на территории национального заповедника, курорт предлагал изумительные верховые прогулки к водопаду Манавгат и по парку Каньон Кепрюлю. Сюда съезжались любители рафтинга, парасейлинга[1], других водных видов спорта. Но самое главное, курорт имел отличные поля для гольфа, которые проектировали лучшие дизайнеры Европы. Сегодня Белек считается самым популярным гольф-центром мира. Или считался.

      Почти пустынные пляжи, стопки белых пластиковых лежаков, пустынные дорожки вокруг бассейнов отелей. На одном из шести кортов двое пожилых шведов неумело играли в теннис, то и дело попадая мячом в сетку. Трое мужчин расположились у бассейна в плетеных креслах под цветными тентами и молча наблюдали, как официант расставляет на столике коктейли и вазы с фруктами. Даже он, вымуштрованный, как и весь персонал отеля, выглядел каким-то одиноким и унылым. Сделав обязательный полупоклон-полукивок головой, официант покатил по дорожке свою тележку в другую часть территории, где две зрелые дамы лениво плескались у бортика бассейна.

      Двое из мужчин в креслах имели типичные европейские лица, а третий выделялся среди них чуть смуглой кожей и характерными арабскими чертами. По-английски он говорил бегло и чисто, но больше, как казалось, мужчина с арабскими чертами предпочитал молчать. Не потому, что ему нечего было сказать, а потому, что его собеседниками были специальный представитель ЦРУ в Ближневосточном регионе бригадный генерал Алан Фердисон и сотрудник внешнеполитического ведомства США Джордж Бартон. То и дело поправляя очки в тонкой оправе на худом интеллигентном лице, Бартон делал внушение своим собеседникам с видом терпеливого и мудрого учителя колледжа.

      – Ваше ведомство, генерал, – пристально глядя на Фердисона, говорил он, – в лице комитета начальников штабов, и ваше порождение, в лице генерального секретариата НАТО, действуют, увы, как на танковом полигоне. А это политика, это область тонких инструментов и чувствительных рук хирурга. Это же все очень откровенно.

      – Перестаньте, Джордж, – усмехнулся генерал. – Вы определяли стратегию, а не мы. Вам нужны были нефтеносные районы и полный контроль над ними, вам нужны были лояльные правительства и преданные режимы. А наше дело – вскинуть руку под козырек и сделать всю грязную работу. Мы вам давали информацию, вы принимали решения и докладывали в «Овальный кабинет»[2].

      – Стратегию разрабатывали мы, – терпеливо ответил Бартон, разглядывая скуластое загорелое лицо генерала, – но ошибки в оперативной информации, ошибки в оценке последствий делали не мы.

      – Ситуация меняется постоянно, и со скоростью сверхзвукового самолета, – упрямо возразил генерал. – Невозможно просчитывать шаги участников кризиса на столько шагов вперед, как бы вам этого хотелось. Никто не верил, что Россия решится на применение своих воздушных сил в Сирии. Да, их президент явно не хотел отдавать Сирию вам, политические волки. Но что он сделает это столь решительно… А вы настаивали. Настаивали, несмотря на то что Россия в 2008 году в Грузии показала, что не боится уже никого.

      – Господа, – неожиданно подал голос араб, почти не отрываясь от соломинки, торчавшей из стакана с коктейлем, – увольте меня от ваших споров. Вы это могли сделать и раньше, до того, как вызовете меня сюда.

      Бартон открыл было рот, но промолчал, лишь недовольно потер вспотевшую переносицу. Фердисон взял со стола пачку с сигаретами и поднес к носу, вдыхая запах.

      – М-да, – наконец произнес генерал и выудил двумя пальцами из пачки сигарету. – Шалуб, собственно, прав. Сейчас обсуждать эти вопросы просто бессмысленно, поскольку решение принято опять же в Белом доме. Скажите, Ахмед, действительно моральный и боевой дух вооруженного ополчения сейчас настолько слаб, как это пытаются показать русские в средствах массовой информации?

      – Не может боевой дух ослабнуть у тех, кто сражается за веру, – жестко ответил араб.

      – Я вас умоляю, – пробормотал Бартон и принялся наливать себе в бокал сок.

      – Я имею в виду фанатиков, – спокойно ответил Шалуб. – Дезертируют наемники, которым не платят или платят с большой задержкой. Дезертируют те, кого загнали в ряды боевиков насильно или обманом.

      – Вот видите, – кивнул Фердисон, – Ахмед все понимает, он в той среде варится. Это информация из первых рук. И он не фанатик, он объективен в своих оценках.

      – Вы давно получили американское гражданство, Шалуб? – спросил вдруг дипломат.

      – Я – гражданин по рождению. Гражданство заслужил еще мой отец. Вы не знали?

      – Ахмед Шалуб имеет звание майора по нашему ведомству, – подсказал Фердисон. – Неужели вы думаете, что я привел бы сюда простого агента-наемника? Итак, наша задача – сорвать Женевскую встречу.

      – Совершенно точно, генерал. Поскольку коалиция и наши российские партнеры, как и их сирийские друзья, так и не сошлись во мнении, кого считать террористами, а кого борцами за свободу, мы должны

1

Рафтинг – спортивный сплав по горным рекам и искусственным гребным каналам на многоместных надувных судах (рафтах). Парасейлинг – это полет на парашюте (парасейле) за катером.

2

Овальный кабинет (англ. Oval Office) – имеется в виду рабочий кабинет президента США в Белом доме.