Чудо в тапках. Галина Голицына

что ли? А может, дома просто нет… Вот жалость-то! Выходит, зря тащилась…

      Ни на что особо не надеясь, я снова нажала перламутровую пуговку. И снова услыхала допотопное дребезжание.

      Никаких шагов за дверью я не услышала, но сама дверь распахнулась, явив миру и мне лохматого человека с сильно помятой со сна физиономией.

      – Чего надо-то? – спросила физиономия, отчаянно зевая.

      Сделав «приятное лицо» и нацепив свою лучшую улыбку, я спросила:

      – Вы – Игнатов Игнат Михайлович?

      – Ну…

      – Да или нет? – уточнила я.

      – А ты сама-то кто будешь? – промычал лохматый, изо всех сил борясь с зевотой.

      Я снова лучезарно улыбнулась:

      – Вас приветствует фирма «Хозяюшка»! Домработницу заказывали?

      – А-а, понятно, – лениво протянул он, почёсывая живот через футболку. – Ну, проходи, коли пришла. – И отступил на шаг, чтобы я могла пройти.

      Одет Игнат Михайлович был в красную футболку, шорты цвета хаки (всё это ужасно мятое и явно несвежее) и пляжные шлёпанцы. Тоже мне, крутой работодатель…

      Я вошла в дом, захлопнула за собой дверь и огляделась.

      Холл был светлый, просторный и грустный. Одинокая кожаная куртка была подвешена за шиворот на крючок, хотя буквально рядом на кронштейне болталось четыре пустых тремпеля. В противоположном углу сиротливо приютился потрёпанный футбольный мяч. На белоснежном пластиковом подоконнике – сероватый налёт невесомой пыли и пустая бутылка из-под пива, тоже припорошенная пылью.

      Мерзость и запустение.

      Нарисовав пальцем на пыльном подоконнике затейливый вензель, я вздохнула:

      – Наш город вряд ли когда-нибудь получит приз ЮНЕСКО за чистоту и красоту. Содержание пыли в воздухе у нас исчисляется тоннами.

      – Вот-вот, – подхватил он. – На улице пыль летает, а у меня в доме оседает. Сил уже моих нет бороться с ней! Потому и обратился в эту вашу «Хозяюшку».

      – Понятно. Где я могу вручить вам свои верительные грамоты?

      – Какие грамоты? – не понял он.

      – Документы свои хочу вам показать. Чтобы вы убедились, что я – это я.

      – А-а… Ну, пошли на кухню.

      В холл выходило три двери. Все – распашные, с матовыми стёклами. Сейчас хозяин направился к левой, я, понятное дело, за ним.

      Здесь оказалась кухня. Обеденный стол радовал глаз округлостью форм, что по нынешним временам – большая редкость. По крайней мере, на кухне. Стульев было всего два. На один из них плюхнулся хозяин и махнул рукой в сторону второго – садись, дескать.

      Я подала ему свои документы – паспорт, санитарную книжку, свидетельство об окончании курсов домоводства и направление с фирмы. Только после этого я присела на краешек стула, чинно сложила руки на коленях и замерла.

      Лохматый Игнат Михайлович внимательнейшим образом изучал мои бумаги, а я так же внимательно изучала кухню. В конце концов, именно здесь мне и предстоит проводить большую часть времени. Правда, крутить головой налево-направо мне было неловко, поэтому я просто обвела взглядом ту часть пространства, что попадала в поле зрения.

      Кухня оказалась практически квадратным помещением, очень просторным – размером с целую малогабаритную квартиру. Два больших окна пропускали много света, так что даже в такой пасмурный день, как сегодня, не было нужды зажигать электричество. Отдельно стоящей плиты не было. Варочная панель была врезана в столешницу, как это обычно показывают во всех кулинарных телепередачах. И вообще кухня была оборудована что надо! И микроволновка есть (стекло изнутри заляпано чем-то белым), и тостер симпатичный, новенький (только крошек вокруг слишком много). Эх, такую бы кухню, да в хорошие руки!..

      Впрочем, такие руки уже появились. Это были мои руки, и они прямо чесались, так им хотелось поскорее взяться за дело!

      Налюбовавшись вдоволь на мои документы, хозяин вернул мне их все до единого со словами:

      – А санитарную книжку, небось, за взятку сляпала…

      – Ни-ни! – отчаянно замотала я головой. – Я же в «Хозяюшке» на специальных курсах домоводству училась, так мы всей группой ходили в больницу, на медкомиссию. У нас там с этим знаете как строго!

      – Ладно, поверим, – вздохнул он. – И чему же тебя на курсах научили?

      – А всему. Еду готовить, убирать, стирать, бельё гладить, – старательно перечисляла я. – Ещё за детками малыми ухаживать, за лежачими больными, за животными, первую помощь оказывать…

      – Кому? Животным? – удивился он.

      – Нет, людям, – смутилась я. – Хотя… Если понадобится, смогу и животным. Наверное… А что, у вас есть кто-то? Собака, да? Или кошка?

      – Мышка.

      Я завизжала, перепрыгнула со стула на стол и уселась в самом центре, поджав под себя ноги.

      Хозяин поморщился:

      – Чего орёшь, дура? Пошутил я.

      Я обиделась:

      – И вовсе я не дура. У меня