Песня Вуалей. Дарья Кузнецова

печально вздохнула и стряхнула бабочку с руки. Она осыпалась искрами и растворилась среди звезд.

      Больше всего мне здесь нравились именно звезды под ногами. Они получились на удивление реальными, настолько, что каждый раз замирало сердце, когда нога ступала на пустоту. И казалось – следующий шаг оборвется в бездну.

      А четыре стихии по углам и бесконечно высокое вечернее небо над головой были просто данью традиции. Практикующий Иллюзионист должен представить потенциальным клиентам все, на что способен. Стихии и небо были положены по должности. От себя я внесла только небольшой диссонанс – пламя текло сверху вниз, облака свивались стеблями с пышными лианами стихии земли, а вода струилась вверх, срываясь каплями.

      Я знаю, что всего этого нет, но все равно вижу и чувствую. Иначе нельзя, такова магия Дома Иллюзий.

      Непосвященные думают, что мы создаем в окружающем мире нечто ощутимое, настоящее. На самом деле все проще: мы лишь убеждаем свой разум в том, что видим, слышим и чувствуем. А убедив себя, легко заражаем своей верой окружающих. Этим опасны иллюзии – в них очень легко потеряться. Поверить во всемогущество, заблудиться среди порождений собственного разума и увлечь в них всех, до кого хватит сил дотянуться. Можно создать плотную и ощутимую иллюзию моста через пропасть, но не стоит надеяться переправиться по ней на другую сторону.

      Балансируя на грани между верой в реальность созданного нами и знанием о его иллюзорности, мы можем творить многое. Человеческий разум легко обмануть, он сам буквально умоляет об этом. Одно легкое касание – и можно испытать небывалое наслаждение, ужас, боль, жар и холод, сытость и близость смерти, чувство полета и падения, но при этом тело будет неподвижно в пространстве, его не трунет огонь и острота стали.

      Иллюзиями можно свести с ума. Иллюзиями можно убить. Надо просто заставить разум поверить, что его больше нет, и его действительно не станет.

      – Госпожа, вас ожидает посетитель, – раздался скрипучий, пробирающий до поджилок голос, и из воздуха соткался улыбчивый оскал черепа, окутанного зеленоватым пламенем.

      – Это замечательно! – оживилась я, торопливо расправляя складки на черном атласе глухого, под горло, платья. Отбросила за плечи перемеженные клочьями пламени черные волосы, ощупала острые антрацитовые рога, завивающиеся над висками, – не исчезли ли. Настоящее порождение Нижнего мира в своей первозданной форме, попробуй отличить! – Зови сейчас же.

      – Если он в обморок не отвалился, – захихикал череп, выбиваясь из потустороннего образа. Или наоборот, еще углубляясь?

      Я повелительно взмахнула рукой, отправляя его восвояси. Еще не хватало с собственной фантазией обсуждать клиентов! Нет, конечно, я привираю, я с ним не только обсуждаю, но еще и в карты порой играю, и в шахматы, но не хотелось потерять концентрацию перед встречей.

      Череп – не просто иллюзия, он мой дипломный проект в соавторстве с другом-Материалистом, псевдоразумная стабильная субстанция. Если бы не ограниченность возможностей этого своеобразного привратника, мне грозило бы разбирательство со стороны Дома и Владык Иллюзий: закон запрещает создавать разумные иллюзии. Но череп умеет лишь смотреть, запоминать, разговаривать и немного влиять на мои иллюзии.

      Гость вошел, попирая начищенными сапогами звезды и раздвигая широкими плечами облака. Элегантный щеголь в небрежно застегнутой светлой рубашке, заправленных в сапоги узких брюках, с саблей в ножнах у бедра. В распахнутом вороте виднелось золотое солнце на цепочке – сильный амулет непонятного назначения. Светлые волосы спадали по последней моде чуть ниже плеч, оттеняя высокие резкие скулы и холодные серые глаза.

      Глаза в нем были настоящими. Одни только они – безжалостные, умные, цепкие.

      Ломаный медяк цена тому Иллюзионисту, который не способен распознать иллюзию чужого облика.

      – Магистр Шаль-ай-Грас? – спросил у окружающего сумрака, пронизанного разноцветными всполохами. Голос посетителя был под стать облику: завораживающий, отдающийся где-то глубоко в подвздошье.

      – Я слушаю тебя, мой господин, – богато модулированным голосом проворковала я, соткавшись из межзвездной тьмы.

      – Неплохо, – кивнул он, и в уголках губ мелькнула жесткая насмешливая улыбка. Почти незаметная. Он не скрывал ее, просто экономил на эмоциях. Взгляд внимательно, жадно ощупывал очерченное тяжелой тканью тело. Я не замедлила повернуться и чуть изогнуться так, чтобы он уж точно не пропустил ничего интересного. – Я впечатлен. Вы полностью соответствуете полученным мной рекомендациям. Браво.

      – Твой взгляд, господин, заставляет меня забыть о прелюдии вежливости, – чуть охрипшим грудным голосом ответила я. За что удостоилась еще одной усмешки и кивка.

      – Снимите иллюзию, магистр. Я хочу говорить с вами.

      Я несколько секунд колебалась, но с некоторым разочарованием выдохнула:

      – Твое желание – закон, мой господин, – и сорвала иллюзию, как в порыве страсти срывают одежду с любовника.

      Перед посетителем предстала невысокая полноватая блондинка с невыразительной