Долина маленьких страхов. Эрл Стенли Гарднер

ненавидите. И если вы ее возненавидите, ваша ненависть будет питаться страхом.

      Люди, хорошо знающие пустыню, утверждают, что ваше чувство не изменится со временем, независимо от того, как долго вы проживете среди песчаных просторов. Однако они заблуждаются. Я знаю один случай, когда это правило не сработало. Пустыню трудно понять, и поэтому нет ни ограничений, ни запретов, когда живешь в пустыне.

      Я знаю историю человека, который носил собачий ошейник и жил в Долине маленьких страхов. А целиком эта история известна немногим.

      Конечно, про ошейник знали почти все. Он всегда наглухо застегивал рубашку, чтобы никто не увидел, что под ней. Но пару раз он забывался и расстегивал верхнюю пуговицу, и люди как-то заметили кожаный ошейник с серебряной пластинкой и именем на обороте, весь утыканный блестящими металлическими заклепками.

      После этого новость распространилась по всей пустыне так, как обычно в пустыне распространяются новости: тихий шепот прокрадывался из одного места в другое с невероятной скоростью. Пустыня – вообще земля шепота. Ветер несет песчинки по песчаным просторам, швыряет в разные стороны, и песчинки шелестят, ударяясь о стволы кактусов. И кажется, что кто-то рядом с вами шепчет. А когда ветер становится сильнее, песчинки шелестят, потому что трутся друг о друга. И это самый странный шорох в мире – песок разговаривает с песком.

      Много ночей я провел в пустыне, лежа под одеялом и прислушиваясь к шепоту песка. Изредка вам даже чудится, что вы можете разобрать какие-то слова. А однажды, перед тем как заснуть, мне удалось понять целое предложение. Оно возникло у меня в голове, будто кто-то прошептал его мне на ухо. Но рядом никого не было. Только песок разговаривал с песком.

      Это случилось в долине Армагоса, неподалеку от Долины смерти. Природа между Похоронными горами и хребтом Кингстон была совершенно одичалой. А названия? Ручей Армагоса – просто издевательство, потому что ручья и в помине не было. Далее на многие километры тянулись обгорелые остовы от деревьев по Пепельному полю – так местные жители прозвали бескрайние земли, покрытые вулканическим пеплом. А окружали это жуткое место странные горы – красные, коричневые, зеленые, склоны которых отсвечивали этими цветами из-за минералов, залегающих в толще гор. Никакой, даже чахлой, растительности в тех краях не было.

      В горах били ядовитые родники, отравленные изобилием металлов, которые залегали слишком близко к поверхности земли. Несколько шахт, на которые нанимали приезжих рабочих, были разбросаны там и сям. И у всех живущих там людей были излюбленные места, где они собирались вместе. Был самый настоящий салун, а не какая-нибудь имитация, и танцевальный зал, куда время от времени приходили даже женщины, правда, они не задерживались надолго; танцовщицы-профессионалки и те не уживались в этих местах.

      И над всей пустыней висит тишина. И все залито слепящим солнечным светом.

      Человек привыкает к суровой природе и быстро забывает цивилизацию. Голые серые холмы вонзают в белесое небо шпили застывшей в причудливых формах вулканической лавы. Раскаленный ветер со свистом скатывается по склонам гор, вгрызается в песок, подхватывает песчинки и бросает их на равнину, где они начинают шептаться друг с другом. Здесь правит пустыня.

      И именно сюда приехал Фред Смит.

      Он назвался Фредом Смитом. Но, произнося имя, он так и не поднял глаз. И мы сразу поняли, что, во-первых, это его ненастоящее имя, а во-вторых, что он – новичок в придумывании ненастоящих имен.

      Его глаза были переполнены страхом, скорее даже ужасом, которому не было объяснения и который иногда выплескивался из темных глубин его души, а потом падал обратно. Фред Смит боялся пустыни и еще боялся чего-то, что осталось в его прошлом. Страх привел его в открытые пространства, и страх удерживал его здесь.

      Он нанялся на Красную Шахту Бонанза. Работал он на поверхности. Люди, одержимые страхом, не могут работать в сумрачном одиночестве подземных галерей.

      Однажды утром на шахту явился Ник Крайдер, чтобы познакомиться с новичком. Ник был помощником шерифа округа, который отвечал за эту территорию, и он был крутым парнем, каким и должен быть человек на его месте. Я случайно оказался рядом, когда Ник беседовал с Фредом.

      – Новичок, да? – спросил Крайдер.

      Смит в этот момент записывал что-то в книгу регистрации, где отмечали время. Его рука задрожала так сильно, что вместо букв у него вышла какая-то кривая загогулина.

      – Да, сэр, – ответил он, не сводя глаз со звезды, которую Ник прицепил к куртке.

      – Откуда?

      – Из Лос-Анджелеса.

      – Почему уехал оттуда?

      – Просто чтобы быть подальше от… от многого… Я не сделал ничего плохого. Там у меня не было возможности закалить характер, а мне это позарез нужно. Я решил приехать сюда и начать все заново.

      Ник пристально посмотрел на него – его взгляд был холоден и недоверчив.

      – Я проверю. Если ты скрываешься от закона, я все равно разузнаю. – И он ушел.

      Я подождал, пока Смит поднял глаза, и сказал ему:

      –