Пятница, Кольцевая (сборник). Евгения Кайдалова

оказалось легко: к нему были повернуты головы всех остальных студентов, и у него было бесстыдно-вызывающее выражение лица. Лариса, никогда прежде не конфликтовавшая со студентами и не знающая даже, как себя вести при таких обстоятельствах, потребовала, чтобы оскорбитель приличий вышел вон. Тот с ухмылкой подчинился. На следующее занятие он не пришел, хотя Лариса и видела его в коридоре. Допустить, чтобы из-за личного конфликта пострадала успеваемость, она не имела права и посему велела передать студенту Трофимову, чтобы тот подошел к ней для разговора.

      Он появился, когда она заканчивала урок делового английского с платной группой. И сел за последнюю парту с мокрой от дождя головой (платные студенты занимались в другом корпусе). Лицо у него, против ожиданий, было веселым, и Лариса осознала, что она уже не понимает, как вести разговор на столь серьезную тему. Впрочем, от нее ничего и не потребовалось: когда студенты разошлись, Трофимов подсел за парту напротив нее и без малейших признаков стеснения или раскаянья заявил:

      – Да, здесь-то вы интересно занятия ведете!

      Лариса растерялась окончательно.

      – А в вашей группе – неинтересно?

      – Не-а. Потому-то все и пялятся не туда.

      Лариса в полном смятении начала говорить о том, что кафедра не может позволить себе дорогие импортные учебники на бесплатном отделении, но Трофимов ничтоже сумняшеся ее перебил:

      – А можно мне ходить к вам на Business English?

      Еще более смятенно Лариса забормотала, что это надо бы согласовать с администрацией, но Трофимов перебил опять:

      – Да нечего тут согласовывать – платить-то я не могу. Может быть, вы меня так пустите?

      Едва ли найдется преподаватель, у которого хватило бы духу отказать в подобной просьбе. Трофимов действительно сходил на несколько занятий, никак не проявляя себя в английском, зато периодически отпуская шутки на русском – к счастью, не выходящие за рамки приличий. Чувство юмора у него было – группа неизменно смеялась, и даже Лариса не могла удержаться от улыбки. После занятий следовал совместный поход к метро, откуда всех друг за другом уносило в разные концы Москвы. А Трофимов провожал домой Ларису.

      Что было дальше? Он попросил разрешения прийти к ней домой со своей видеокассетой на английском, где ему якобы были не понятны какие-то существенные места. На этом месте Лариса уже могла бы ему отказать, но почему-то не смогла этого сделать. Более того, она назначила для просмотра тот день, когда родители уезжали на дачу.

      Кассета, которую принес Трофимов, как и следовало ожидать, оказалась эротической. Не то чтобы порнография, но все же… Когда он принялся раздевать Ларису, она почему-то оцепенела, не сопротивляясь, но и не помогая ему ни единым движением.

      Бесстыдство и напористость были присущи Трофимову во всем: Ларисе было стыдно признаться самой себе, какое она получила удовольствие. Теперь один из ее выходных дней, как правило, проходил в комнате общежития,