Кубик из красной пластмассы. Мария Семёнова

емлёй небосвод.

      Там я собственной крови с избытком хлебнул —

      До чужой лишь потом докатился черёд.

      Я сидел на цепи и в капкан попадал,

      Но к ярму привыкать не хотел и не мог.

      И ошейника нет, чтобы я не сломал,

      И цепи, чтобы мой задержала рывок.

      Не бывает на свете тропы без конца

      И следов, что навеки ушли в темноту.

      И ещё не бывает, чтоб я стервеца

      Не настиг на тропе и не взял на лету.

      Я бояться отвык голубого клинка

      И стрелы с тетивы за четыре шага.

      Я боюсь одного – умереть до прыжка,

      Не услышав, как лопнет хребет у врага.

      Вот бы где-нибудь в доме светил огонёк,

      Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке…

      Я бы спрятал клыки и улёгся у ног.

      Я б тихонько притронулся к детской щеке.

      Я бы верно служил, – и хранил, и берёг,

      Просто так, за любовь! – улыбнувшихся мне…

      …Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,

      И охота завыть, вскинув морду к луне.

* * *

      Отчего не ходить в походы

      И на подвиги не пускаться,

      И не странствовать год за годом,

      Если есть, куда возвращаться?

      Отчего не поставить парус,

      Открывая дальние страны,

      Если есть великая малость —

      Берег родины за туманом?

      Отчего не звенеть оружьем,

      Выясняя вопросы чести,

      Если знаешь: кому-то нужен,

      Кто-то ждёт о тебе известий?

      А когда заросла тропинка

      И не будет конца разлуке,

      Вдруг потянет холодом в спину:

      «Для чего?..»

      …И опустишь руки.

* * *

      Зачем кому-то в битвах погибать?

      Как влажно дышит пашня под ногами,

      Какое небо щедрое над нами!

      Зачем под этим небом враждовать?..

      Над яблоней гудит пчелиный рой,

      Смеются дети в зарослях малины,

      В краю, где не сражаются мужчины,

      Где властно беззащитное добро,

      Где кроткого достоинства полны

      Прекрасных женщин ласковые лица…

      Мне этот край до смерти будет сниться,

      Край тишины, священной тишины.

      Я не устану день и ночь шагать,

      Не замечая голода и жажды.

      Я так хочу прийти туда однажды —

      И ножны ремешком перевязать.

      Но долог путь, и яростны враги,

      И только сила силу остановит.

      Как в Тишину войти по лужам крови,

      Меча не выпуская из руки?..

* * *

      «Оборотень, оборотень, серая шёрстка!

      Почему ты начал сторониться людей?»

      «Люди мягко стелят, только спать жёстко.

      Завиляй хвостом – тут и быть беде».

      «Оборотень, оборотень, ведь не все – волки!

      Есть гостеприимные в деревне дворы…»

      «Может быть, и есть, но искать их долго,

      Да и там с испугу – за топоры».

      «Оборотень, оборотень, мягкая шубка!

      Как же ты зимой, когда снег и лёд?»

      «Я не пропаду, покуда есть зубы.

      А и пропаду – никто не вздохнёт».

      «Оборотень, оборотень, а если охотник

      Выследит тебя, занося копьё?..»

      «Я без всякой жалости порву ему глотку,

      И пускай ликует над ним вороньё».

      «Оборотень, оборотень, лесной спаситель!

      Сгинул в тёмной чаще мой лиходей.

      Что ж ты заступился – или не видел,

      Что и я сама из рода людей?

      Оборотень, оборотень, дай ушки поглажу!

      Не противна женская тебе рука?..

      Как я посмотрю, не больно ты страшен.

      Ляг к огню, я свежего налью молока.

      Оставайся здесь и живи…»

      Оставайся здесь и живи…»…а серая

      Шкура потихоньку сползает с плеча.

      Вот и нету больше лютого зверя…

      «Как же мне теперь тебя величать?..»

* * *

      Утратив в неволе надежду на солнечный свет,

      Душа замирает, и сердце смолкает в груди.

      И кто-то шепнёт: «Всё равно избавления нет…»

      Кто сломленным