Эволюция M. Джереми Бейтс

л ни малейшего намека на жизнь. Ни дельфинов, ни китов, ни морских черепах – ничего. Казалось, что море мертво.

      Не везет! Карло уже собрался пойти к ящику со льдом, чтобы взять еще пива, когда плетеная леска на 120 фунтов вдруг натянулась. Еще через мгновение удилище зловеще согнулось. Катушка с визгом закрутилась.

      – Мисси! – крикнул Карло, схватив спиннинг обеими руками и поднимая вверх. – Мисси, живо сюда! Клюет! Что-то крупное!

Полтора часа назад

      Защитившись от солнца широкополой соломенной шляпой и темными очками, новобрачная Мисси Уинклер смотрела на горизонт, где бескрайнее синее небо встречалось с еще более синими океанскими глубинами. Надо же было забраться так далеко от цивилизации! И ведь не скажешь, что Шри-Ланка – это мекка искусства и изысканности. Вчера по пути из международного аэропорта Бандаранаике в их пятизвездочный бутиковый отель она увидела только одно: нищую островную страну.

      Мисси вздохнула – скорее бы вернуться в кондиционированный люкс, забраться с бокалом охлажденного шампанского в джакузи. По крайней мере, в отеле ее ждет ужин. Ей больше по душе французский или итальянский ресторан, где царит изысканное великолепие, а официанты говорят по-английски. Но Карло, конечно, будет настаивать на чем-то более «настоящем», как вчера вечером, когда они сидели на подушках на пляже, ели местные морепродукты и смотрели огненное шоу.

      Показуха для туристов, и больше ничего.

      Она услышала, как Карло что-то бурчит у левого борта лодки, откуда он забрасывал спиннинг, и лениво окликнула его:

      – Как рыбалка, пупсик?

      Лежа в шезлонге посреди судна, она смотрела на правый борт, не отрывая взгляда от недосягаемого горизонта.

      Карло пробурчал что-то еще, но она не разобрала, что именно, – помешал рокот дизельного двигателя, толкавшего их вперед на небольшой скорости. Мисси не стала переспрашивать. Почти все утро он пребывал в дурном настроении, потому что ничего не поймал. Несмотря на свои шестьдесят, он иногда вел себя как капризный избалованный ребенок. Если на то пошло, невыносимой и раздражительной должна быть она. Ведь медовый месяц ей хотелось провести в Париже, Милане или Афинах, а вместо этого приходится сидеть на какой-то утлой лодчонке на краю света, у побережья страны третьего мира, где влажность такая, что душ надо принимать три раза в день, а половина местных комаров – наверняка переносчики лихорадки денге.

      Зачем она вообще согласилась на эту авантюру?

      Конечно, ответ ей был хорошо известен. Потому что этого хотел Карло, а в их свежеиспеченном браке главную роль играл именно он, Карло – почти вдвое старше ее и стоивший много миллионов долларов.

      Мисси сказала:

      – Может, попробуешь другую наживку, золотко мое?

      – Да не в наживке дело, пропади она пропадом. Место надо выбирать правильно. Ты же говорил, Чан, что знаешь, где водятся эти чертовы акулы? – рявкнул он на шкипера их чартерной лодки. – Ты что мне сказал? Любая рыба, какую моя душенька пожелает! Синий и черный марлин, рыба-парусник, рыба-меч, желтоперый тунец – вот что ты мне сказал! – Он хмыкнул. – И где все это добро? В отпуске?

      Мисси сдвинула темные очки на лоб и прищурилась от яркого солнечного света. Темнокожий шкипер стоял в тени рулевой рубки с облупившейся краской и ковырял ноготь лезвием большого ножа. С виду ему лет сорок или пятьдесят. Пойди их разбери. Солнце, море и соль изрядно над ним потрудились, превратив кожу в пергамент – насколько можно разглядеть под его нечесаной седеющей бородой. Полностью его звали Чанидулала или что-то в этом роде, что-то нелепое. «Чан» куда проще.

      – Терпение, сэр, – просто сказал Чан. – Они здесь. Они приходят. Мы идем за птицами. А птицы – за рыбами. А за малыми рыбами – большие.

      На Карло, стоявшем на палубе, была белая льняная рубашка, стильные шорты цвета хаки и кожаные водонепроницаемые мокасины. Копну серебристых волос венчала бейсболка с вышитой эмблемой команды «Квинсленд марунс», игравшей в регбийной лиге в Австралии. Мисси познакомилась с ним в октябре прошлого года на Международном кинофестивале в Брисбене. Она поехала туда с тремя подружками – все незамужние – охотиться за богатыми или знаменитыми (лучше то и другое). Карло не был знаменит, зато денег хоть отбавляй. Он заработал их на торговле недвижимостью и теперь с удовольствием тратил на производство австралийских короткометражек и документальных фильмов. В тот вечер после просмотра он устроил вечеринку на своей шестидесятифутовой яхте, Мисси удалось его околдовать, затащить в постель, и дело было сделано.

      Через девять месяцев она стала миссис Мисси Уинклер.

      – Может, будем закругляться, пупсик? – предложила она. – Попробуем по новой завтра?

      – Я не поеду назад, пока кто-нибудь не клюнет, – проворчал Карло. Повернувшись к Чану, он спросил: – За что, черт возьми, я тебе плачу, приятель? Ты же сказал, что знаешь, где рыба! Терпение? Мы болтаемся здесь, как записка в бутылке, с самого рассвета!

      Чан отложил нож и закурил сигарету.

      – Терпение, – повторил он, выпустив струйку дыма.

      – Ни