Паника. Лорен Оливер

/p>

      Она сделала глубокий вдох и нырнула. Голоса, крики и смех тут же стихли.

      Но один голос по-прежнему звучал у нее в голове.

      Я не хотел, чтобы все случилось так.

      Эти глаза, длинные ресницы, родинка под правой бровью.

      Просто в ней что-то есть.

      Что-то есть в ней. Что означало – в тебе нет ничего особенного.

      Сегодня Хезер собиралась признаться ему в любви.

      Дикий холод жгучей болью проходил по телу. Ее джинсовые шорты казались такими тяжелыми, будто были набиты камнями. К счастью, годы заплывов на скорость по заливу и карьерам вместе с Бишопом сделали Хезер Нилл сильной пловчихой.

      В воде была куча тел – прыгуны размахивали руками и ногами, разбрызгивая воду, а болельщики, присоединившиеся к их торжественному заплыву, плескались в карьере прямо в одежде, прихватив с собой пиво и косяки. Хезер слышала отдаленный шум ударных и слабое постукивание. Она позволила ему нести себя по воде без страха и лишних мыслей.

      Самое главное в Панике – не бояться.

      Она вынырнула на поверхность, чтобы набрать воздуха, и поняла, что уже проплыла это небольшое расстояние и достигла противоположного берега. Уродливая груда деформированных камней, покрытых пятнами черного и зеленого мха, напоминала древний набор конструктора «Лего». Испещренные трещинами и щелями камни тянулись к небу, возвышаясь над водой.

      Уже прыгнул тридцать один человек – все они друзья и бывшие одноклассники Хезер. Только небольшая кучка людей осталась на вершине хребта. С северной стороны карьера зубчатый и скалистый выступ береговой линии выдавался на сорок футов в высоту, словно огромный зуб, пробившийся сквозь землю.

      Было слишком темно, чтобы можно было кого-то разглядеть. Огни маяка подсвечивали только береговую линию и на несколько футов освещали чернильно-черную воду и лица людей, которые уже прыгнули, но все еще бултыхались в воде, подначивая других участников. Счастливые и торжествующие, они совсем не чувствовали холода. Вершина хребта была покрыта черными густыми зарослями. Непонятно, то ли деревья захватывали скалу, то ли скала постепенно отодвигалась в сторону леса.

      Но Хезер знала, что они были там. Достигнув вершины хребта, все участники должны были назвать себя, а затем спортивный комментатор этого года Диггин Роджерс повторял их имена в мегафон, который он позаимствовал у своего старшего брата – полицейского.

      Три человека еще не прыгнули – Мерл Трейси, Дерек Клиг и Натали Велец. Нэт.

      Лучшая подруга Хезер.

      Хезер втиснула пальцы в трещины в скале и подтянулась. В предыдущие годы она наблюдала, как другие игроки карабкались на хребет, будто огромные пьяные насекомые. Каждый год участники старались прыгнуть первыми, хотя и не получали за это никаких дополнительных баллов. Просто из самолюбия.

      Хезер сильно ударилась коленом об острый изгиб скалы. Посмотрев вниз, она увидела, что ее коленная чашечка немного кровоточит. Странно, но она совсем не чувствовала боли. И хотя все по-прежнему подбадривали участников шумом и криками, звуки доносились как будто издалека.

      Слова Мэтта заглушали все голоса.

      Послушай, у нас с тобой ничего не выйдет.

      В ней есть что-то особенное.

      Но мы можем остаться друзьями.

      Воздух был прохладный. Поднялся ветер, напевая свою песнь между старыми деревьями и отправляя вверх лесной рокот. Но Хезер уже не было холодно. Ее сердце сильно билось. Она нащупала еще одну зацепку в скале, уперлась ногами в скользкий мох и подтянулась, как это делали игроки, за которыми она наблюдала каждое лето с восьмого класса.

      Краем уха она слушала голос Диггина, искаженный мегафоном: «В конце игры… новый участник…»

      Но половину его слов унесло ветром.

      Выше, выше, выше, не обращая внимания на боль в пальцах и ногах, стараясь держаться левой стороны хребта, – камни, прижатые там друг к другу под разными углами, образовали широкий выступ, по которому было легко ориентироваться.

      Внезапно мимо Хезер пронеслась чья-то темная фигура. Хезер чуть не соскользнула со скалы, но в последнюю секунду она удобнее поставила ноги на узкий выступ и сильно вцепилась пальцами в скалу, чтобы удержаться. Хезер услышала громкий одобрительный возглас, и ее первой мыслью было: «Натали».

      Но затем прогремел голос Диггина: «Леди и джентльмены, он прошел! Мерл Трейси, наш тридцать второй участник!»

      Хезер была уже почти на вершине. Она глянула назад и увидела крутой склон зубчатых скал и темную воду, волнами разбивающуюся у подножия хребта. Ей вдруг показалось, что все это находится на расстоянии миллионов миль.

      Ее затошнило, и на секунду, когда туман рассеялся над головой, ее гнев и боль ушли, и ей захотелось спуститься назад, назад в безопасность, где ее ждал Бишоп. Они могли бы поехать к Дот на вечерние вафли с двойной порцией повидла и взбитых сливок. Они могли бы ехать, распахнув все окна, слушая стрекотание сверчков, или сидеть на капоте машины