Дикая. Вернуть темного. Любовь Котова

ской надпись «Мама Анархия» и полный граненый стакан. Я даже языком прищелкнула – талантливые, однако, люди эту вывеску делали. В бар хотелось зайти, даже если изначально ты шел мимо.

      Внутри по причине дневного времени было пусто и тихо. Только за столиком у стены сидели двое: белобрысый тощий одиночка и «анархист» в красно-желто-зеленой вязаной шапке. На скрипнувшую дверь они не обратили внимания, продолжая беседовать о чем-то вполголоса. Я прошла мимо – к Булю, косящемуся на меня поверх газеты.

      – Работы нет?

      Буль покачал головой.

      Весело… Последняя неделя на добычу вышла небогатой, а после того, как я заплатила технику за чистку и смазку автомата, денег и вовсе осталось только на чай и два бутерброда. Я выложила смятые бумажки на стойку и улыбнулась, надеясь, что на оскал это не похоже.

      – Гуляю на все.

      Дождавшись заказа, села за столик в углу и принялась цедить обжигающе горячий напиток. Ох, а вот теперь и правда хорошо! Стылый ветер Зоны проник, кажется, до самой души, так что согреться изнутри было очень и очень кстати. Вроде даже и есть уже не так хочется. Оставить, что ли, бутерброды про запас?

      – Что-то темные зачастили, – тихо пробурчал белобрысый сталкер, обращаясь к «анархисту».

      Я резко подняла голову. Вот так всегда! Стоит только на секунду отвлечься – а у стойки бара уже маячат до боли знакомые фигуры в черных плащах-накидках. Грек… и Стас. Я уткнулась обратно в бутерброды, делая вид, что интереснее в жизни ничего не находила.

      – Ну и что? – отозвался «анархист». – Артефактами они расплачиваются исправно, пути среди аномальных полей показывают, а что рожами не вышли… – Он усмехнулся. – Ты себя в зеркале когда последний раз видел?

      – Да не в этом дело! Раньше они не чаще раза в неделю появлялись, а сейчас – чуть не каждый день. Вот что им надо?

      – Ну, ходят себе и ходят, – так же спокойно ответил собеседник. – Может, в дорогу собираются, провизию заготавливают. Было уже такое, пропадали едва не на полгода. Мы уж, грешным делом, думали – все. А они через полгода в баре объявились, будто и не уходили никуда.

      Белобрысый поморщился:

      – Грешным делом… Ты этих-то сюда не приплетай, а? И так тошно.

      «Анархист» снисходительно посмотрел на товарища, но комментировать не стал.

      Я вгрызалась в первый бутерброд, искоса продолжая наблюдать за братом. За неделю, прошедшую с того дня, когда мы расстались у Мертвячьего города, я видела его всего раз – издали и мельком. Приветствуя, Безымянный махнул рукой, но не подошел. Я настаивать не стала. Рядом с ним теперь был Грек, который, как я надеялась, не даст Стасу пропасть окончательно.

      Если, конечно, не пропадет сам… В памяти постоянно всплывали слова брата о том, что все темные однажды станут «кто спрутом, а кто изворотом». Однако эти мысли я привычно гнала прочь.

      Бутерброд закончился быстро, и оставалось только, не привлекая лишнего внимания, тихонько выскользнуть из бара. Второй бутерброд все же лучше пока оставить… Но едва я встала из-за стола, как темные, отвернувшись от стойки, уверенно направились к моему столику. Аккуратно поставили свои тарелки с вкусно пахнущей похлебкой, неторопливо сели.

      – Ну, здравствуй, сестренка, – уронил Стас, оценивающе посмотрев на пустую кружку, которую я вертела в руках. – Когда из Зоны уйдешь?

      – И вам не хворать, – ответила я. Улыбнулась Греку, отстраненно отметив, что черных пятен ожогов на его лице стало больше. – Не уйду. Мне там делать нечего.

      Стас покачал головой. Зная мое упрямство, он вряд ли рассчитывал на другой ответ, но этот ему понравиться никак не мог.

      – Что ты тут забыла? Вот только не говори мне про серую и тоскливую жизнь на Большой земле! – Он на секунду замолчал. – И про то, что медик в Зоне нужнее, тоже не надо. Люди стреляют друг в друга почем зря, а ты, чтобы им помочь, должна своей шкурой рисковать?

      Я пожала плечами.

      – Я без тебя не уйду. Должен быть способ, должен!

      – Забудь, – холодно проговорил он. – Даже если он есть… Мне это не нужно.

      – Тебе? – я прищурилась. – А кто сейчас передо мной?

      Безымянный раздраженно дернул углом рта, не ответив. Я устало потерла лицо.

      – Прости, Стас. Но если способ есть, я его найду. Дальше – решать тебе.

      Долгое упрямое молчание. Он уже все давно решил, это было понятно. Однако я знала и то, что иногда его получается переубедить. А значит, надо попробовать.

      – И силой выкинуть меня за Периметр не получится, – добавила я на всякий случай.

      Белобрысый сталкер продолжал коситься в нашу сторону. Ну да, слухи о кровожадности темных по Зоне по-прежнему гуляют один другого страшнее, и я знала, что часть их имеет вполне четкое обоснование. Но, к примеру, «Анархии» вести дела с темными это отнюдь не мешало, да и некоторые одиночки на свой страх и риск договоры заключали. Так что плевать. Тем более что Безымянный наконец тряхнул головой, словно принял какое-то решение:

      – С нами