Пробуждение. А. Вора

ой-то инструмент – она могла формировать мир вокруг себя с помощью ченнелинга. Каменная заготовка приобрела форму рогатой обезьяны с шипами, сверкающими в свете костра.

      – Ты отдашь мне это, когда закончишь? – спросила Айна. – Я хочу пополнить свою коллекцию.

      – Я дам тебе крепкую пощечину, если ты не вернешься в постель. Ты никогда не научишься ченнелингу, если не будешь отдыхать.

      – Моя растяжка на что-то среагировала. – Айна едва успела закончить фразу, как мать тут же вскочила на ноги. – Я имела в виду дикое животное, мама. Проволока бы оборвалась под весом человека, но она цела.

      – Вот именно на «что-то», глупая девчонка. – Мать снова уселась у огня.

      Айна проигнорировала испепеляющий взгляд, брошенный в ее сторону. Растяжка была бесполезной, поскольку мать создала вокруг их убежища защитный барьер. Глупые солдаты Калдрава отлетели бы от него, если бы приблизились. И выдали бы тем самым свое присутствие, подарив матери еще одну мишень для ее нескончаемого гнева.

      – И куда, черт возьми, ты собралась? – грозно спросила мать.

      – Принести нам еды. Я до жути голодная, мам. Вот почему не могу нормально использовать ченнелинг.

      Мать снова попыталась встать, но Айна положила руку ей на плечо. Под изношенным плащом тело матери казалось слабым и хрупким. Под ее глазами залегли тени, а на обветренной коже проступили резкие морщины.

      – Возможно, это просто крыса, – сказала Айна. – Давай я разберусь с ней. А ты отдохнешь, хотя бы немного.

      – Если не вернешься в течение десяти минут, я тебе устрою!

      Айна кивнула, бросив взгляд на проволоку, которая была натянута до предела и сильно дрожала.

      Похоже, это что-то большее, чем просто крыса.

      Айна отправилась в безжизненный лес, погруженный во мрак. Четырнадцать лет, проведенные в Мэлине, научили ее видеть в темноте. Но сегодня было темнее, чем обычно, словно все несчастья царства сгустились в мрачный туман, заслонявший все на расстоянии нескольких метров.

      Сердце Айны замерло, когда сквозь дымку показался синий свет.

      «Это не может быть тем, о чем я думаю…»

      Но по мере приближения чудовищная форма становилась все отчетливее: огромная змея лежала, свернувшись в клубок, а ее тело казалось шириной со ствол дерева. Около защитного мерцающего купола спал гигантский нагамор.

      Айна прокралась мимо чудовища и нервно вздохнула. Это просто неимоверное «везение», что единственное существо в Мэлине, которое было смертоноснее вражеских солдат, устроилось прикорнуть возле их убежища. Но, по крайней мере, оно не попалось ни в одну из установленных ловушек. Иначе это бы разозлило его.

      Будто мышка, Айна тихо следовала за проволокой, пока не наткнулась на свою добычу. В ловушке оказалась лисица, которая билась, скрежеща зубами и закатывая от страха желтые глаза. На истощенном теле зверька было достаточно мяса, чтобы продержаться как минимум три дня.

      В животе Айны болезненно заурчало. Эти три дня стали бы роскошью после недель сухой травы и случайно попадающихся ящериц.

      Она сняла с плеча лук и натянула тетиву. Лучше убить, пока лиса не откусила ей руку. Когда девушка приблизилась, глаза зверька выпучились, он старался протиснуться сквозь проволоку, и кровь окрасила его мех.

      – Не смотри на меня так, – пробормотала Айна.

      Если бы эта лиса родилась в благословенном царстве Майана, то могла бы вырасти могучей и величественной. Вместо этого она была обречена, родившись в Мэлине, как и сама Айна. По крайней мере, в отличие от девушки, лиса могла закончить свое жалкое существование быстро, со стрелой в сердце.

      Айну остановило тихое хныканье.

      Она посмотрела вниз и увидела дрожащий комочек меха, такой маленький, что он смог бы поместиться в ее ладони. Крошечный влажный носик коснулся ее лодыжки, а затем детеныш жалобно пискнул и пополз вперед. Лиса зарычала, пытаясь дотянуться до своего скулящего ребенка.

      Айна опустила лук. Ее грудь сжалась от до боли знакомой картины: маленький зверек и его мать отчаянно пытаются выжить и сопротивляются судьбе, которая выпала на их долю. Как бы жил этот лисий детеныш без своей злобной, рычащей матери, которая защищает его?

      – Не двигайся, – прошипела Айна.

      Она выхватила короткий нож и перерезала проволоку.

      Раненая лисица сразу же отпрянула от нее. Айна отступила назад, подняв нож. Но зверь не собирался нападать. Он схватил в зубы крошечного детеныша и умчался в темноту.

      Умирая с голоду, Айна побрела обратно к пещере. И снова в поле ее зрения оказалась огромная фигура спящего нагамора.

      Затем все вокруг замерцало. На мгновение лес исчез, и Айна оказалась подвешенной в белом небытии. Она никогда не видела ее раньше, эту жуткую пустоту: такую безмолвную и неподвижную.

      Но белизна исчезла так же внезапно, как и появилась. Айна вернулась в тот же лес, на то же место – под защитное поле в нескольких шагах от нагамора.

      «Что, черт возьми,