Сцены из рыцарских времен. Александр Пушкин

ть не намерен. Уймись или худо будет.

      Франц.

      Помилуй, батюшка; за что ты на меня сердишься? Я, кажется, ничего не делаю.

      Мартын.

      Ничего не делаю! то-то и худо, что ничего не делаешь. Ты ленивец, даром хлеб ешь, да небо коптишь. На что ты надеешься? на мое богатство? Да разве я разбогател, сложа руки, да сочиняя глупые песни? Как минуло мне четырнадцать лет, покойный отец дал мне два крейцера в руку, да два пинка в гузно, да примолвил: ступай-ка, Мартын, сам кормиться, а мне и без тебя тяжело. С той поры мы уж и не видались; славу богу, нажил я себе и дом, и деньги, и честное имя – а чем? бережливостию, терпением, трудолюбием. Вот уж мне и за пятьдесят, и пора бы уж отдохнуть да тебе передать и счетные книги и весь дом. А могу ли о том и подумать? Какую могу иметь к тебе доверенность? Тебе бы только гулять с господами, которые нас презирают да забирают в долг товары. Я знаю тебя, ты стыдишься своего состояния. Но слушай, Франц. Коли ты не переменишься, не отстанешь [от] дворян, да не примешься порядком за свое дело – то, видит бог, выгоню тебя из дому, а своим наследником назначу Карла Герца, моего подмастерья.

      Франц.

      Твоя воля, батюшка; делай, как хочешь.

      Мартын.

      То-то ж; смотри…

(Входит брат Бертольд.)

      Мартын.

      Вон и другой сумасброд. Зачем пожаловал?

      Бертольд.

      Здравствуй, сосед. Мне до тебя нужда.

      Мартын.

      Нужда! Опять денег?

      Бертольд.

      Да… не можешь ли одолжить полтораста гульденов?

      Мартын.

      Как не так – где мне их взять? Я ведь не клад.

      Бертольд.

      Пожалуй – не скупись. Ты знаешь, что эти деньги для тебя не пропадшие.

      Мартын.

      Как не пропадшие? Мало ли я тебе передавал денег? куда они делись?

      Бертольд.

      В дело пошли; но теперь прошу тебя уж в последний раз.

      Мартын.

      Об этих последних разах я слышу уж не в первый раз.

      Бертольд.

      Нет, право. Последний мой опыт не удался от безделицы – теперь уж я всё расчислил; опыт мой не может не удаться.

      Мартын.

      Эх, отец Бертольд! Коли бы ты не побросал в алхимический огонь всех денег, которые прошли через твои руки, то был бы богат. Ты сулишь мне сокровища, а сам приходишь ко мне за милостыней. Какой тут смысл?

      Бертольд.

      Золота мне не нужно, я ищу одной истины.

      Мартын.

      А мне чорт ли в истине, мне нужно золото.

      Бертольд.

      Так ты не хочешь поверить мне еще?

      Мартын.

      Не могу и не хочу.

      Бертольд.

      Так прощай же, сосед.

      Мартын.

      Прощай.

      Бертольд.

      Пойду к барону Раулю, авось даст он мне денег.

      Мартын.

      Барон Рауль? да где взять ему денег? Вассалы его разорены. – А, славу богу, нынче по большим дорогам не так-то легко наживаться.

      Бертольд.

      Я думаю, у него деньги есть, потому что у герцога затевается турнир, и барон туда отправляется. Прощай.

      Мартын.

      И ты думаешь, даст он тебе денег?

      Бертольд.

      Может быть и даст.

      Мартын.

      И ты употребишь их на последний опыт?

      Бертольд.

      Непременно.

      Мартын.

      А если опыт не удастся?

      Бертольд.

      Нечего будет делать. Если и этот опыт не удастся, то алхимия вздор.

      Мартын.

      А если удастся?

      Бертольд.

      Тогда… я возвращу тебе с лихвой и благодарностию все суммы, которые занял у тебя, а барону Раулю открою великую тайну.

      Мартын.

      Зачем барону, а не мне?

      Бертольд.

      И рад бы, да не могу: ты знаешь, что я обещался пресвятой богородице разделить мою тайну с тем, кто поможет мне при последнем и решительном моем опыте.

      Мартын.

      Эх, отец Бертольд, охота тебе разоряться! Куда ж ты? – постой! Ну, так и быть.

      На этот раз дам тебе денег