Тёмные видения. Марьо Де Фут

ру шагов – Ровен подходит к двери и уже собирается радостно вбежать на кухню, как вдруг дверцы всех шкафчиков сами собой начинают открываться и закрываться. Ровен изумлённо смотрит на бабушку, которая стоит у плиты и, кажется, ничего не замечает. Наверное, надо что-то сказать, надо предупредить её, что происходит что-то непонятное, но горло сжимается и не пропускает ни звука. Дверцы открываются и закрываются всё быстрее и быстрее, подняв такой сильный ветер, что волосы у Ровен вихрем взметаются вокруг головы. Она не понимает, как бабушка может не замечать столь явных знаков надвигающейся беды. Борясь со страхом, малышка пытается против ветра войти в кухню, где дверцы теперь стучат так оглушительно, что даже если бы она закричала, её бы всё равно никто не услышал. Она с ужасом видит, как бабушка отворачивается от плиты и, пошатнувшись, падает на пол – прямо в тёмную пустоту распахнутых настежь кухонных шкафов.

      На крики малышки прибегают мама и бабушка. Ровен лежит в своей кроватке и горько плачет. Чёрные волосы слиплись от пота, она испуганно озирается по сторонам. Мама берёт её на руки и прижимает к себе. Ровен ещё совсем маленькая, ей всего три года, и она просто не знает, как рассказать о том, что ей приснилось. Сейчас ей хочется только одного: обнять бабушку Мори, до которой она не смогла докричаться во сне. Ровен тянется к бабушке и, когда та берёт её на руки, вцепляется в неё изо всех сил и повисает на ней словно маленькая обезьянка. Бабушка ласково гладит её по голове.

      Всё это время Ровен повторяет только три слова:

      – Бабушка, не уходи.

      Она всхлипывает, уткнувшись лицом бабушке в шею, и не видит, как та побледнела. Ровен не понимает, почему мама испуганно ахнула, и не замечает, как мама и бабушка многозначительно переглянулись.

      – Значит, в нашей семье появилась провидица? – шепчет мама.

      – Ох, Гвиннор, надеюсь, что нет. Но боюсь, что да, – так же шёпотом отвечает бабушка.

      Мама и бабушка, два самых близких и дорогих человека в жизни маленькой Ровен, очень стараются её успокоить и сидят с ней почти до рассвета, потому что в ту ночь она ещё долго не может решиться снова уснуть.

      Ровно через неделю бабушка умерла.

Сейчас

      Странная смутная тень парит над извилистой лесной дорогой. Деревья, растущие по обеим её сторонам, как будто слегка отклоняются, когда она проплывает мимо, словно сторонясь этого плотного сгустка тьмы. Их верхушки, посеребрённые светом луны, почти сливаются с чёрным небом.

      Время от времени фантом замирает на месте будто в задумчивости. Он всегда движется над дорогой, не подозревая, что может плыть в воздухе куда угодно и ничто не станет ему препятствием. Это не зверь и не птица. Не призрак и не живой человек. Он присутствует в этой реальности только отчасти, на самом деле его здесь нет. Его нет ни в одном из миров. Он ничто и нигде.

      Он не помнит, что с ним было раньше, помнит лишь своё имя. Тревожное смятение нависает над ним как незримая тень и заставляет идти вперёд. Он беспокойная, мятущаяся душа, которая что-то ищет, но сама толком не знает что.

      Если бы ему встретились люди, они бы подумали, что над дорогой висит странный клочок тумана. Но у зверей особое чутьё. Кролики поднимают тревогу, стучат задними лапами по земле и бегут прочь. Лисы спешат убраться подальше в глубь леса. В норки попрятались даже самые мелкие мышки: инстинкт страха передаётся из поколения в поколение.

      Фантом ничего этого не замечает. Он плывёт над дорогой к неведомой цели. К чему-то забытому и непонятному ему самому.

      И только когда он выходит из-под сени последних деревьев, затаивший дыхание лес вновь вздыхает свободно.

      Жестокий граф прошёл мимо.

      Глава 1

      Ровен с тоской смотрит в окно. Почти по-летнему тёплое солнце пригревает ей левое плечо, чистое ясное небо манит на улицу. Чёрный дрозд скачет с ветки на ветку в поисках насекомых, прячущихся под корой пока ещё голых деревьев. Уже совсем скоро весна по-настоящему вступит в свои права и всё покроется молодой свежей зеленью.

      – Ровенна Келси! – произносит Гвиннор строгим голосом. – Не отвлекайся! У нас урок!

      Вздрогнув скорее от досады, чем от испуга, Ровен послушно переводит взгляд на старомодную школьную доску на стене учебной комнаты. Обычно она старается не отвлекаться на маминых уроках и выполнять все задания, но сегодня ей хочется бросить занятия и бежать на улицу. Сложное математическое уравнение, написанное на доске белым мелом, ей ни капельки не интересно.

      – Давай лучше проведём урок биологии, – предлагает Ровен, указав взглядом на стайку щебечущих воробьёв на кустах живой изгороди, отделяющей их задний двор от крошечного семейного кладбища. – Мне будет легче сосредоточиться.

      – А ведь ещё даже не лето, – вздыхает Гвиннор. – Мне теперь что, отменять математику каждый раз, когда светит солнце?

      Ровен хватает ума промолчать. Когда твоя мама ещё и учительница, с ней лучше не спорить. Это знает каждый ребёнок, который учится на дому.

      Ровен видит, что Гвиннор безотчётно