Измена. Красная линия. Евдокия Гуляева

домой.

      Случайные подработки, конечно, имеются. Как же без них! С собственных средств я потихоньку откладываю на сюрприз – подарок мужу на первую свадебную годовщину. Он давно мечтал о часах. Хочу, чтобы Стас открыл подарочный пакет и так: у-у-ух!!!

      Одна мысль о нём греет, и мне становится теплее. Уже и чай не нужен, и руки не настолько мёрзнут на промозглой октябрьской погоде.

      Находясь у кассы в продуктовом, пишу ему в мессенжере, что буду через пять минут. Сообщение остаётся висеть непросмотренным, но это ничуть меня не напрягает. Занят. Он не ждёт меня так рано.

      Последнее назначенное на сегодня собеседование в одно из ТОПовых издательств я прохожу слишком быстро. Вернее, мне вообще не удаётся на него попасть. Дверь главного редактора оказывается захлопнута прямо перед моим носом, потому что какому-то непревзойдённому журналисту с непомерными амбициями в срочном порядке и без очереди требуется первая полоса в утреннем выпуске. А тут я некстати со своей эстетикой в фотографиях!

      Приходится ни с чем плестись домой.

      Вхожу в подъезд, поднимаюсь на этаж, ключами открываю дверь. Я даже успеваю снять куртку и радушно улыбнуться, когда вижу Маринкины полусапожки в прихожей. Наверное, со Стасом чай пьют.

      А дальше…

      Как в том дурацком анекдоте: ахи, охи, характерные влажные шлепки и гортанные звуки; прислушиваюсь – сношаются, подхожу ближе – нет, трахаются… Голый зад моего Стаса резво мелькает между раздвинутых, очень знакомых женских ножек.

      Сердце будто резко подскакивает к горлу и тут же летит куда-то вниз. Там и остаётся. Ступор полный.

      Глава 1

      С семнадцати лет у меня есть одно неизменное правило – всегда иметь при себе НЗ-шные пятьсот рублей на ведёрко мороженого, хотя последний раз я его ела… не вспомнишь. Но когда совсем плохо, когда хочется послать всё к чёртовой матери и удушить кого-то (ну, или себя) собственными руками, я достаю из кармана помятую купюру, верчу её в руках, и вроде как легче становится.

      Способ, как способ. У каждого свой. Так я пережила тяжелое поступление в ВУЗ, несколько совершенно невыносимых сессий, развод родителей и даже смерть обожаемого деда.

      А сегодня я взяла, и эти деньги потратила по назначению. Теперь доедаю уже полведёрка пломбира, но боль в груди всё такая же мучительная, как и час и два назад.

      Слёз нет. Зато эмоций через край и все абсолютно отрицательные.

      Меня предали два самых близких человека, можно сказать последних, которым я могла доверять в этой жизни – муж и лучшая подруга. Да-да, эта банальная сопливая история, которая происходит в каждом разрекламированном по телевизору турецком сериале. После этого героини обязательно неожиданно влюбляются в богачей и благополучно живут дальше, но этот счастливый финал точно не про меня.

      В моём случае, всё сложно. Во-первых, мне дальше жить не для кого. После этого признания уже ни к чему ни во-вторых, ни в-третьих, правда?

      С родителями у меня отношений нет. Никаких. Меня к себе дед забрал и воспитывал, в то время, как они, постоянно ругаясь, пытались наладить свою жизнь. Делали это до тех пор, пока не развелись, а потом, и уже с новыми “половинками” взялись за своё излюбленное старое.

      Кроме Маринки подруг тоже нет, остальные – так, просто хорошие знакомые…

      Потому и идти некуда. Совсем. Дедову квартиру я продала, и мы со Стасом взяли двушку в ипотеку.

      А любовь… как выяснилось, бывает только в романтических сказках для девочек, и в эти глупости я больше не верю.

      Холодный ветер с моросящим дождём возвращает меня от мыслей к реальности и заставляет поёжиться, внаглую пробираясь за шиворот тонкого джемпера. Мороженое, понятное дело, не греет ни изнутри, ни снаружи – пальцы так прямо на бумажном ведёрке и коченеют.

      В чём была, в том и вылетела на улицу, даже не потрудившись прихватить с вешалки хоть что-нибудь потеплее.

      Бр-р! Вот уж точно погода соответствует премерзкому настроению. Колотит прямо всю. Пора признать, что верхняя одежда сейчас пришлась бы очень кстати.

      Только разве в тот момент об этом было время думать! Даже на минуту задерживаться в квартире с этими двумя, – для меня равносильно погребению заживо: дышать не получалось, грудину ломило, будто землёй кто-то засыпал; монотонно, подбрасывая лопату за лопатой. Жуть!

      Прохожие кто равнодушно, кто заинтересованно оглядываются, смотря на меня, сидящую на кованом ограждении Третьяковского моста1 и невидящим взглядом уставившуюся вниз. Продрогшую. Застывшую. Полуодетую. Держащую в руках то самое ведёрко с мороженым. Ах да, через моё плечо перекинута ещё отличная фотокамера, но я без неё никуда: ни в кровать, ни на тот свет. Мне её дед подарил!

      Люди идут мимо, обращают на меня внимание, но только мельком. Каждый погряз в собственных проблемах.

      Вот не поверю, что беспокоятся! О чём? Никто из них даже не вспомнит обо мне через пять минут.

      Эгоизм заложен в нас природой, как часть инстинкта самосохранения.

1

Третьяковский или «Лужков мост» – это пешеходный мост через Москву-реку, который является популярным местом для прогулок, фотосессий и свадебных церемоний. В его центре установлены деревья с замками, которые молодожены могут использовать для свадебных традиций.