Рассказ танкиста. Александр Твардовский

ий (1910–1971) не писал стихотворений специально для детей. Но его произведения, посвящённые Великой Отечественной войне, важны для понимания того исторического периода.

      В годы войны Твардовский работал специальным корреспондентом фронтовой печати. А с 1950 года много лет руководил одним из главных «толстых» журналов страны – «Новым миром».

      Основной труд военных лет – «книга про бойца» «Василий Тёркин» (1941–1945). Публикуясь по главам в газете Западного фронта «Красноармейская правда», она стала поистине народной. Её продолжения ждали на передовой, солдаты сами писали всё новые и новые эпизоды из жизни главного героя.

      Автор показал величие рядового бойца, его способность не терять присутствие духа в самых сложных ситуациях, сохранить достоинство и юмор. Труженики войны у Твардовского, простые солдаты, – это люди сугубо мирные, но вынужденные сражаться, защищая свою землю и свою семью.

      Одни из лучших стихотворений Твардовского связаны с периодом Великой Отечественной войны – где проявил себя дух народа, его единение, жертвенность и готовность к подвигу во имя мира. Философским содержанием наполнены послевоенные произведения, где на первый план выходит тема памяти, раздумья о жизни людей, смене поколений, их взаимосвязи и ответственности перед прошлым и будущим.

      «Спасибо, моя родная…»

      Спасибо, моя родная

      Земля, мой отчий дом,

      За всё, что от жизни знаю,

      Что в сердце ношу своём.

      За время, за век огромный,

      Что выпал и мне с тобой,

      За всё, что люблю и помню,

      За радость мою и боль.

      За горечь мою и муку,

      Что не миновал в пути.

      За добрую науку,

      С которой вперёд идти.

      За то, что бессменно, верно

      Тебе служить хочу,

      И труд мне любой безмерный

      Ещё как раз по плечу.

      И дерзкий порыв по нраву,

      И сил не занимать,

      И свято на подвиг право

      Во имя твоё, во славу

      И счастье, Отчизна-мать.

1955

      22 июня 1941

      Всё, всё у сердца на счету,

      Всё стало памятною метой.

      Стояло юное, в цвету,

      Едва с весной расставшись, лето;

      Стояла утренняя тишь,

      Был смешан с мёдом воздух сочный;

      Стекала капельками с крыш

      Роса по трубам водосточным;

      И рог пастуший в этот час,

      И первый ранний запах сена…

      Всё, всё на памяти у нас,

      Всё до подробностей бесценно:

      Как долго непросохший сад

      Держал прохладный сумрак тени;

      Как затевался хор скворчат —

      Весны вчерашней поколенья;

      Как где-то радио в дому

      В июньский этот день вступало

      Ещё не с тем, о чём ему

      Вещать России предстояло;

      Как у столиц и деревень

      Текло в труде начало суток;

      Как мы теряли этот день

      И мир – минуту за минутой;

      Как мы вступали за черту,

      Где труд иной нам был назначен, —

      Всё, всё у мира на счету,

      И счёт доныне не оплачен.

      Мы так простились с мирным днём,

      И нам в огне страды убойной

      От горькой памяти о нём

      Четыре года было больно.

      Нам так же больно и теперь,

      Когда опять наш день в расцвете,

      Всей болью горестных потерь,

      Что не вернуть ничем на свете.

      У нас в сердцах та боль жива,

      И довоенной нашей были

      Мы даже в пору торжества

      Не разлюбили, не забыли.

      Не отступили ни на пядь

      От нашей заповеди мира:

      Не даст солгать вдова иль мать,

      Чьи души горе надломило…

      Во имя счастья всех людей

      Полны мы воли непреклонной —

      В годах, в веках сберечь наш день,

      Наш мирный день, июнь зелёный.

1950

      «И цветут – и это страшно…»

      И цветут – и это страшно —

      На пожарищах сады.

      Белым, белым, розоватым

      Цветом землю облегли,

      Словно