Гремучий коктейль – 3. Харитон Байконурович Мамбурин

я стал свидетелем, как ушибленный на всю голову бульдог хватает его голодной акулой, а затем с рычанием скрывается, под возмущенные звуки двух других обитателей этого места. Правда, войти я не успел, так как следующего «нападающего» почему-то больше интересовала не одуряюще пахнущий сдобой пакет, а вовсе даже я. Так что пришлось смотреть в глаза хозяину квартиры, имея на шее маленькую девушку-слугу, обнимающую меня за шею.

      – Меня ж не было всего несколько дней! – неловко бурчал я, поддерживая предплечьем Пиату под её компактную, но довольно мягкую, задницу.

      – Тебя очень долго не было! – компактный блондин, сидящий за заваленным бумагами и учебниками столом, явно был сердит, – Мне эти дни показались вечностью!

      – О, ты тоже соскучился? – покачал я Пиатой, намекающе ухмыляясь другу.

      – Век бы тебя не видать! – чуть не сплюнул тот, – Кейн, ты… у тебя квартира, Кейн! А я живу в собачьей будке! И по чьей вине в этой будке еще оказалась и собака, а?!

      – Так я вместе с ней же ключи оставлял от квартиры? – недоуменно пожал плечами я, чувствуя, как объятие за шею стало чуток… покрепче, – Не знал же, можно тут держать животных или нет, поэтому…

      – Пиата…, – змеей зашипел славный потомок Азовых, – Пиата…

      – Тебе что, просто лень ходить было до моего дома?! – неожиданно понял я, щекой тыкая в ухо мелкой негодяйки, – Да?

      Действительно, я оставил запасной комплект ключей, чтобы в случае, если Курва не потерпит школьная администрация, Константин мог легко вернуть его в родные пенаты, а затем лишь посылать служанку кормить и выгуливать бульдога. Только вот Пиата посылаться не любила и уж тем более – не любила посылаться на регулярной основе!

      – Конечно же ей было лень! – не выдержав, вскочил хозяин самой ленивой, ехидной и вороватой из всех эйри Ларинена, – Ах ты мелкая дрянь!

      Секунда – и моя шея свободна также, как и левая рука, в которой был довольно увесистый пакет сдобы, а по коридору раздается бодрый топоток ножек низшей эйри, решившей дать своему хозяину время на осмысление новых жизненных реалий. И всё это под утробно-чавкающие звуки чудовища, обожающего грызть мою обувь.

      Утихомирить Константина оказалось непростой задачей, в основном потому, что источник уже неплохо пропитавшего комнату вкусного запаха был уворован мелкой негодяйкой, а сам вьюнош бледный и яростный оказался довольно голоден. Однако, несколько вытянутых из другой сумки пряников, привезенных мной из Москвы, оказались достаточной заменой свежей, но уже не доступной сдобе, так что в итоге через пять минут мы уже сидели за его рабочим столом, употребляя сладкое под чай. Под счастливые звуки продолжающего кушать бульдога, конечно же.

      – Ну чего, как съездил? – ехидно спросил меня друг, чье настроение при каждом взгляде на Курва определенно ползло вверх. По причине скорого расставания, конечно же.

      – Так себе, – протянул я, – Немножко поубивали людей с Красовским… эй, не плюйся чаем!

      – Прости, мне тут послышалось что-то…, – прокряхтел