Самая страшная книга 2025. Оксана Ветловская

и блуждает средь пространств в ужасе, его напитывает. Через телефон-то он к каждому подберется. Думаешь, кто телефон изобрел? Белл этот, Попов, Герберт Уэллс? Анти-он его нашептал, метастазой выблевал и телефоном на поводке держит вас, как собачонков.

      Кира попятилась. Ступня соскользнула с бордюрного камня, подвернулась, и Кира лишь чудом не упала под колеса проезжавшей машины. Неопределенного от грязи цвета «логан» просигналил, не сбавлял ход: «Бэ-э!» – будто баран проблеял. Она перебежала через дорогу, озираясь на Хуго Босса: вдруг сорвется и ринется следом; полы пальто хлопают, а под полами – мачете.

      Но чокнутый просто стоял и докуривал свою гнусную сигарету. Стекла его очков заволокло дымом или испариной, словно он плакал.

      К такой-то матери прохожих, решила Кира, выдохнув сквозь зубы. Она найдет полицию, или больницу, или еще какое круглосуточное учреждение, где не откажут в помощи. Дадут позвонить, и она распрощается уже с этим гостеприимным го…

      И тут Кира увидела. На бугристом, цвета забродившей мочи боку очередной хрущевки, под алым козырьком, точно в пластмассовом кокошнике, явившийся из старых и для кого-то добрых советских времен – телефон-автомат.

      Звуки улицы стихли, словно в уши набилась вата. Очертания домов, худосочных кустов, аляповатых билбордов смазались и поблекли. Ярким и зримым оставалась только густо-красная, как сок раздавленной вишни, огромная раковина с покоящимся меж створок сокровищем. И Кира не пошла – ее понесло, как тонущего подхватывает течение и несет на глубину. А может, сам дом придвинулся: на, сними трубку. Позвони.

      Она ступила под козырек, и тот словно сжал ее в гладких глянцевых объятиях. И вправду гигантская раковина. Кажется, такие называются тридакнами, подумала Кира. Когда в них случайно попадает нога ныряльщика, створки смыкаются, и человек может захлебнуться. Она потянулась к трубке и замерла в необъяснимом смятении. Таксофон не выглядел новым – разумеется, – однако сохранился отменно. В городе лунатиков и шпаны его не расколотили, не сдали на цветмет, и это поражало. Правда, кто-то нацарапал под кнопками загадочное: «КОРГОЛГОН». Что бы это значило? Кира нахмурилась.

      «Мы подумаем об этом позже, сис».

      Но она все медлила. Чем дольше медлила, тем эфемернее казалось происходящее. Словно время пустилось вспять, и вот она снова маленькая девочка с косичками, мама называет ее «моя конфетка», подружки рассказывают страшилку: если на таксофоне в полночь набрать 666, ответит дьявол. Он расскажет, когда и как ты умрешь… и куда попадешь после.

      Она одернула себя: вернись на Землю, ты не хочешь тут стоять до утра!

      «Может, он вообще не работает».

      Не попробуешь – не узнаешь.

      Кира сняла трубку и еще до того, как приложила к уху, почувствовала: опасения оправдались. Просто кусок пластика на шнуре в металлической оплетке, прохладный и отполированный чужими ладонями так, что кажется сальным. Она повесила трубку на рычаг, разочарованная.

      Или обрадованная?

      – Монетка