Наваждение генерала драконов. Мария Лунёва

рищурился:

      – Айла?! Ты не ответила. Ну можно?!

      Ветер трепал копну его длинных каштановых волос. Закатанные до колена штаны придавали сыну богатого рода весьма неряшливый вид. Но меня это не смущало. Напротив, таким он мне нравился больше.

      – Оуэн, это неприлично! – Я нахмурилась и постаралась придать себе строгий вид, но очередной порыв ветра бросил мне в лицо длинную ярко-рыжую прядь, выбившуюся из прически. Фыркнув, я добавила:

      – Девушкам до свадьбы целоваться нельзя!

      – Даже с женихом? – Этот несносный мальчишка пинком сдвинул пахнущую тиной кучу водорослей к заросшему мхом камню и, сорвав травинку, засунул ее в рот. – Я, между прочим, жениться на тебе намерен.

      – Это будет еще не скоро, – гнула я свое. – Вот как к алтарю меня приведешь, так и целуй. А до этого ни-ни.

      – Ну нет. – Он сложил руки на груди. – Ждать сколько! Я же только в щечку.

      – А это что, по-твоему, не поцелуй? – пробубнила я в ответ.

      – Не любишь ты меня, Айла.

      Тяжело вздохнув, он собрал сети и аккуратно сложил их на чистом от травы участке земли. Рядом стояло ведро с жирными карасями. В животе тут же заурчало.

      Есть хотелось страшно, но попросить у друга его добычу я не решалась, еще поймет, что мы не столь уж и богаты. А мне ну очень хотелось выглядеть в его глазах воспитанной утонченной девочкой, что бы это ни значило.

      Поджав губы, я встала и, ухватив тут же попытавшуюся удрать шляпку, как бы невзначай направилась к ведру.

      Какие все-таки жирные караси.

      Эх, их бы пожарить.

      Вкуснотища.

      – Вот если бы ты меня любила так, как я тебя, то не отказывала бы мне. – Оуэн и не замечал моего интереса к улову.

      – Люблю я тебя. – Я уперла руки в бока. – Но приличным девочкам нельзя целоваться, и все тут. А что ты с рыбой будешь делать?

      – Собакам отдам. Сварю, кости вытащу, и будет им на ужин. А вот насчет поцелуя… Так никто же не узнает. Никому не скажу, честное драконье. Зуб даю. – Он подскочил и, широко улыбаясь, направился ко мне. Солнечные лучи ярко заиграли в его растрепанных волосах. – Ну, Айла, ну только разок и в щечку. Можешь даже сама выбрать в какую.

      – Ага, один раз поцелуешь, и все, – проворчала я, понимая, что какие-то собаки сегодня будут ужинать вкуснее меня.

      От такой несправедливости у меня разве что пар из носа не пошел.

      – Что все? – не понял Оуэн.

      – Как что? Моя репутация, конечно. Я же дочь арендатора. Не лера, но все же. Вот тебе нужна будет жена с сомнительной репутацией?

      – А что же в ней сомнительного, если это я и целовал? – Он приподнял бровь и развел руками. – И вообще, ты мне любая нужна. Я о тебе сегодня отцу рассказал. Браслет попросил.

      – А зачем тебе браслет?

      В ведре всплеснула рыба, как бы намекая, чтобы я не отвлекалась на всякие мелочи и думала, как заполучить ее к ужину.

      – Как зачем, Айла? Война же. Надену тебе на руку и заберу с собой. Но сначала… поцелую.

      – Я не могу пойти с тобой, мне папа не разрешит…

      Я встала возле ведра и сосчитала карасей. Двенадцать штук. А может, и больше.

      – А что же мне делать теперь?

      – Подождать, – отмахнулась я от друга.

      – Чего? – В его голосе зазвенело возмущение. – Ты знаешь, сколько еще эта война будет? Мы вас, конечно, победим, но вдруг с тобой что-нибудь случится. Нет, я так не могу. Отец, как назло, браслет не отдал, но я сам взял. Он мой, и мне решать, какая девочка его носить будет. Дай поцелую, ну, Айла.

      – Нет, подожди целоваться. – Я отвлеклась от ведра и взглянула на своего тайного жениха. – Не могу я с тобой уйти. Отец поймает – и такое будет… Ты себе не представляешь, какой он. И представить страшно.

      – Вот опять эти взрослые. – Оуэн в сердцах снова пнул водоросли.

      По поляне разошелся мерзкий затхлый запах стоялой воды.

      – Твой папа тоже злился? – Мне стало как-то не по себе.

      Еще бы. Я совсем не та девочка, которую хотел бы видеть богатый арендатор в качестве невесты для своего единственного сына. За мной ничего не было. Ни приданого, ни репутации рода.

      Разве что долги родителей, но вряд ли кто на них позарится.

      – Не то слово, Айла. Он в гневе. Столько гадостей про магов наговорил. Только какая разница, если ты моя избранная. А он все: «не может такого быть», «мал ты еще», «не встретил ту самую драконессу».

      – А чем это драконесса меня лучше? – Вот теперь мне стало по-настоящему обидно.

      – Для меня ты самая лучшая, Айла. Бери уже это ведро с рыбой. Знаю я, что живете вы бедно. Чего скрываешь – непонятно. Будто для меня это имеет значение. Я хочу, чтобы ты сбежала со мной, хоть это и не красит воина – девушку похищать. Может, хоть твои согласятся.

      – Нет! – Я покачала головой. – Папе донесли недавно, что меня с тобой видели, так он до сих пор бранится. Братьям велел пасти