Завещание майора Пронина. Лев Овалов

только по телефону, и разговоры получались односложные. «Слышал?» – «Да» – «Каково?» – «Плохи дела». Но осенью 1991 года, когда Советский Союз совсем дышал на ладан, Пронин пригласил к себе Льва Сергеевича «на чай». И показалось, что они не расставались, что виделись и общались каждый день. Только шутки звучали печальнее, чем в прежние времена. Оба поседели, помрачнели, но не сгорбились, не превратились в немощных старичков.

      В пронинском кабинете всё оставалось по-прежнему – и книги, и гитара на стене, и текинский ковёр. Память о минувших делах, которые вошли в тайную историю спецслужб.

      – Ну что, выпьем кооперативного чайку? – спросил Пронин. – Сейчас всё кооперативное. Говорят, новый НЭП. Но я-то помню времена нэпманов. Это была сложная политика, компромисс государства с обществом. Людей от голода спасали и все понимали, что это временная мера. А сейчас идеализируют НЭП, как будто Ленин только и мечтал об укреплении частных хозяйчиков.

      – Много нынче вранья. И в прессе, и с высоких трибун.

      – Думаешь, случайно? Думаешь, никто этим не дирижирует?

      Овалов усмехнулся:

      – Да я уж и не знаю, что думать, чтобы не сочли выжившим из ума параноиком.

      – Если вас преследуют – это еще не значит, что вы параноик. Так, кажется, говорят англичане. – Пронин подлил себе чаю. – Конечно, мы имеем дело с продуманным проектом. Вспомни 1985 год, даже 1986‑й. Не было недостатков? Враньё. Мы по мере сил пытались с ними бороться. Но логика развития не прерывалась. И людей не дурачили, не превращали в порох для подрыва государства. Сейчас же атакуют сразу по нескольким направлениям. Первое – по их мнению, всё было плохо. И война, и наши стройки, и то внимание, которое мы уделяли обороне и оборонной промышленности. Второе – утверждают, что мы проиграли в экономическом соревновании, напрочь отстали от Запада. О преимуществах нашей системы – а они есть – теперь не пишут и не говорят. Как по команде. И Запад очень разный, вовсе не лучезарный. Об этом тоже нынче помалкивают. Третье – бацилла сепаратизма, которая опасна в любой большой стране. У нас ее намеренно прививают. Обрати внимание, каждому народу доказывают, что он стал жертвой русского или советского империализма. Высасывают из пальца факты, которые очень сильно действуют на эмоции. Для русских придумали особую демагогию. Что нам невыгодно большое государство, что нужно отбросить этих «нахлебников». Хитрая технология: дают щепотку правды на килограмм лжи. Плюс натравливают народы друг на друга, расковыривая старые раны. Уже горит Карабах, Таджикистан. Разгораются конфликты в Чечне, в Молдавии. Еще опаснее то, что творится на Украине, хотя они ещё не готовы проливать кровь. До поры, до времени. И это – на пороге ХХI века, когда думать нужно совсем о другом, когда мы можем и должны решать сложнейшие экономические задачи. Ведь фундамент построен! И человеческий потенциал у нас замечательный. Только не нужно сводить людей с ума грязными информационными потоками. Против этого советский человек оказался почти бессилен. Мы же привыкли верить газетам, видим в них перст государства. Ты согласен?

      Овалов кивнул и осторожно спросил:

      – Думаешь, это глупость или диверсия?

      – Римляне в таких случаях спрашивали – кому это выгодно? Очень правильный вопрос. Эти поцелуи Горбачева с Бушем – ведь это позор. Он же всё сдает. Сдает за копейки то, что стоит миллиарды. Под шумок о свободе. Его, конечно, используют вслепую, играют на мелком честолюбии. Любит наш генеральный аплодисменты, премии, международные почести. Вот они и используют его слабину.

      – Они…

      – Да, они. Прямые агенты западных спецслужб используют слабые стороны характера наших руководителей. Страх перед инициативой, тщеславие, алчность. Многие понимают, что творится неладное, но молчат. Не все, конечно. Вот Борис Щербина, человек, который открыл для страны большую сибирскую нефть, написал в ЦК письмо. Очень честное и правильное письмо. Он не боится, у него неоперабельный рак. А ты слышал, как выступил на съезде Ваня Кожедуб, летчик наш легендарный? Всю правду сказал. Но его просто не услышали. Враги создают такой мощный информационный шум, что слово правды просто невозможно расслышать.

      – Что же это за враги такие? – спросил Овалов не без скепсиса.

      – У них тоже бывают удачи с вербовкой агентов. И действуют они подчас точно и осторожно. Так, что агент не проявляет себя десятилетиями. Кто у нас стоит во главе прессы? Человек с безупречной биографией. Сын ярославского крестьянина, фронтовик, получивший тяжелое ранение. Ты прекрасно знаешь, что он долгое время был нашим послом в Канаде. И вел себя тихо. Пресмыкался перед всеми секретарями ЦК. Очень осторожные человек. И он научился влиять на Горбачева. Еще до того, как Михаил Сергеевич возглавил страну. Это я знаю доподлинно. А потом – кампания в прессе. Сначала против Сталина, потом – против всех наших устоев. Полное преклонение перед Западом, готовность всё отдать господам Рейгану и Бушу. Товарный дефицит, который в последние годы дошёл до предела – тоже дело рук добрых друзей нашего героя, чиновников и кооператоров. Он оказался фантастически способным агентом. Отличный организатор, вербовщик, мастер игры вслепую. Всё это, конечно, на фоне демагогии о свободе, о лучшей