Ходок. Василий Сахаров

нул рукавом выступившие слезы и перевернулся на живот. В лицо уткнулась сухая колкая трава, и я чихнул. Около минуты пролежал без движения и сделал новую попытку осмотреться. На этот раз глаза уже не слезились, и я поднялся.

      Что сказать? Нахожусь в овраге. Кругом кусты, и под ногами, слегка прикрытый травой, рунный камень. Точно такой же, как в храмовом комплексе Кирты, только повален набок и врос в землю. Где-то неподалеку журчит ручей, и слышен шум автомобилей. Вроде бы норма, я на Земле. Однако возникают резонные вопросы. Где именно я нахожусь и что делать?

      В хрониках ведьмака написано, что портал Кирты выходил на территорию современной Донецкой области, точной локализации нет. Значит, я на Украине. На этот вопрос ответ есть. А вот что делать дальше, непонятно. Учитель погиб. Яросвет, если демон не солгал, тоже. Тела других учеников ведьмака доедают падальщики или живые мертвецы. Отряд Вадима, точнее, что от него осталось, движется по лесам на соединение с основными силами Перуновых гор. А наша армия под предводительством Дорошенко и двух ведьмаков, Боромира и Велимира, пробивается к Барху. Вернуться обратно я не могу. Можно попробовать, ведь рунный камень рядом, только руку протяни, но я опять попаду в Кирту. Мне туда не надо. Следовательно, придется искать иной портал. Разумеется, если мне нужно на Кромку. И как ни крути, надо выходить к людям.

      Решение принято. Но в каком виде я выйду? На голове ссадина. Спина болит. Лицо в крови. Сосредоточиться трудно, и пользоваться своими ведовскими способностями в полном объеме я не могу. Рюкзак сохранился, а в нем паспорт, деньги, серебряные монеты и мобильный телефон. Уже хорошо. Но одежда военная, потрепанная, и при мне оружие, боеприпасы и гранаты. Следовательно, прежде чем выходить к людям, необходимо зарыть все лишнее прямо в овраге. А потом предстоит добраться до ближайшего населенного пункта, обменять рубли на гривны, купить билет на автобус, переодеться и выехать в сторону России.

      «Жаль оружие зарывать, – подумал я. – Но придется».

      Неожиданно где-то справа от меня, в районе дороги, шум взрывов. Это не шутихи и не петарды. Нет. На дорогу падали снаряды. Один за другим, несколько взрывов. Что-то серьезное, похоже на гаубицы.

      Все стихло, и в голове новые мысли:

      «Судя по всему, оружие прятать рано. Я ведь на Украине? Да. Здесь бардак и неразбериха? Так. И очень может быть, что в этих краях идет войнушка. По крайней мере, в новостных блоках, которые присылали с Земли, такой вариант рассматривался. Вот и получается, что автомат, гранаты и пистолет могут еще пригодиться».

      Достав мобильный телефон, я включил его и поймал сеть. Денег на счету, естественно, давно нет. Но автоматически обновилась дата, и я узнал, что сегодня пятое июля две тысячи четырнадцатого года. Точное время – 11.47. На Кромке счет дням не вел, а на Земле придется.

      Итак, пора выходить к людям.

      Взвалив на плечи рюкзак, подтянул разгрузку, проверил оружие и покинул овраг.

      Я вышел из низины и оказался в небольшой роще. Деревья густо облепили широкий мутный ручей, и, встав на колени, я умылся. Вода грязная, но она освежила меня, и я двинулся по направлению к дороге.

      Шел недолго. Через десять минут выбрался на обочину, затаился под деревьями и стал наблюдать.

      По дороге двигалось много автомобилей. Даже непривычно. Причем практически все в одну сторону. Автобусы, грузовики, легковушки. И во многих находились вооруженные люди в разномастном камуфляже, не только мужчины, но и женщины. Тут и там мелькали надписи: «Ополчение Донбасса», «НОД» и «ДНР». А еще у всех пассажиров и водителей имелся опознавательный знак – георгиевская ленточка. Кто носит такие ленты, я знал, и появилась мысль выйти на дорогу. Свои ведь. Однако это глупость. Торопиться не надо. Шмальнет какой-нибудь нервный боец – и нет меня. Поэтому, прикрываясь зеленкой, я пошел вдоль дороги туда, куда ехали автомобили.

      Примерно через полчаса вновь остановка. Рядом люди, я чувствовал их присутствие. Десятка полтора.

      Раздвинув густую листву, выглянул и обнаружил блокпост. На дороге дорожный указатель «Дружківка» и несколько бетонных блоков, а в стороне пара окопов. Но главное – это люди. Они стояли в две шеренги на обочине, по виду ополченцы. Бо́льшая часть в гражданской одежде, у некоторых камуфляж. Из оружия – карабины СКС, и то у половины. Разгрузок нет. Подсумков три или четыре. Гранат не видно. Пулеметов и гранатометов не наблюдаю. Возраст бойцов – от семнадцати до пятидесяти. Короче, ополчение.

      Вдоль неровного строя ходил командир, толстый мужик в потертой горке, с АКСУ на плече. Он нервничал и что-то говорил. Меня никто не замечал, и я прислушался.

      – Ребята, – командир махнул рукой, – поступил приказ на отступление. Предварительно – уходим в сторону российской границы. Это ненадолго. Мы еще вернемся. Но всякое может случиться. Поэтому те, у кого рядом семьи, можете навестить родных. Предупредите близких, кто в состоянии уехать, пусть покинет город. Сами понимаете, нам приказали стоять на блокпостах без балаклав, и наши лица видели все. Так что возможны репрессии.