Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта. Владимир Стрельников

уть помассировал. Да нет, все нормально, просто спать охота. Ну еще бы, вчера немного погулял, вернулся домой часа в три ночи.

      – Вась, ну какая рыбалка с набережной? Уклейка разве, карась или глупый судачишко. Давай на твоем «додже», а? – Женька вытащил из-за двери запотевший стеклянный кувшин с квасом и вместе с кружкой поставил на столик между нашими кроватями. – На излучину сгоняем, жерехов да чехоней нахлыстом возьмем. Сам же потом с пивом съешь.

      – Хорошо, только на пару часов. Что возьмем, что не возьмем – как выйдет.

      Усмехнувшись, я потрепал по выгоревшей макушке братишку, наливая себе холодного кваса. Крупными глотками выпил ядреный напиток и понял, что жизнь-то налаживается. Конечно, Женька преувеличивает, сейчас и с набережной вполне неплохая рыбалка. Но все-таки он прав, денек отличный, почему бы и не порыбачить с братишкой?

      – Сейчас я душ приму, оденусь и выйду. Жди. – И, нацепив шлепки, налил себе еще кружечку. Квас замечательный, мама его просто здорово делает.

      Радостный братишка убежал готовить свои и мои снасти, а я прошел в летнюю душевую и под прохладной пока еще водой простоял с десяток минут, вымывая из организма следы вчерашнего излишества. Не то чтобы гайцов с алкотестерами опасался, нет. Не настолько я набрался вчера, просто основательно посидел с друзьями и подружками. Вчера даже на машине вернулся, после того как Галку до дома довез.

      Ну а что? Скоростей у нас сейчас больших не развивают, как в прошедшие времена, до Катастрофы. Да и полиция подвыпивших водил не ловит. Нет, не дай боже, сшибешь кого или еще что натворишь – ответишь по полной программе, но именно выпивших водил не ловят. Да и незачем, участковый всех знает. Что и от кого ждать, кто чем дышит. Причем участковый пользуется немалым уважением горожан, наших соседей. Так что, если пожалуется матери, огребу по самое не балуйся. Просто он меня знает, и знает, что не буйный.

      Вообще, я достаточно редко так отрываюсь, служба не позволяет. То учеба, то рейс, то снова учеба. Не сказать, что у меня должность большая, но весьма ответственная. Я бортстрелок. И служу я…

      На задний двор, отгороженный от огорода забором из нетесаного горбыля, набежала тень, как будто облако закрыло солнце. Подняв голову, я увидел проплывающую над нами серебристую сигару жесткого дирижабля. Здоровый «Локхид», наверное, из Старых Штатов идет.

      Так вот, служу я… да вот на похожем красавце и служу.

* * *

      6 июня 2241 года, воскресенье

      Ростов-на-Синей, Северный Союз

      Василий Ромашкин

      Вытирая голову полотенцем, зашел в дом и застал интересную, хоть и привычную картину.

      Мать, уперев руки в бока, строила Женьку, явно не сделавшего домашнее задание.

      – Мам, ну ведь каникулы! Ну завтра повторю!

      Братец смотрел на мать глазами, смахивающими на глаза соседского спаниеля, и явно пытался разжалобить. Впрочем, это бесполезно, в вопросе образования своих детей мама походит на дракона (не к встрече будь помянут, говорят, попадаются иногда), и меня гоняла, и Женьку сейчас пилит. Причем делает это осмысленно, упорно и совершенно правильно.

      – Ну ведь история, мам, – продолжал хныкать братец, вытаскивая учебник из стопки книг. – Ну завтра прочел бы.

      – Если бы у бабушки… ну, дальше вы сами знаете, мальчики взрослые. – Мама немного смутилась и, скрывая смущение, скомандовала: – Читай! Пока не прочтешь, не отпущу! А ты, Вась, садись. Завтракать будешь?

      – «Несмотря на широчайшие возможности, человечество, разделенное границами, экономическими и военными пропастями, не собиралось использовать свои технические достижения во благо себе. В начале двадцать первого века снова начался процесс нагнетания напряженности между Российской Федерацией и Соединенными Штатами, угрожающий перейти от холодной стадии конфликта к полномасштабным боевым действиям. Стороны были увлечены взаимными санкциями, возобновившейся гонкой вооружений и расширением сфер влияния на планете. – Женька страдальчески вздохнул, посмотрел на меня и, не найдя сочувствия, продолжил чтение: – Наблюдения за астероидами практически не велось, ограничивались редкими зарегистрированными малыми планетами и фиксацией их орбит. Совершенно неудивительно, что в начале мая две тысячи семнадцатого года астероид немногим менее километра в диаметре неожиданно и неотвратимо упал в районе Атлантического океана. Как раз на широте Нью-Йорка (примерно тридцатый меридиан западной долготы), в районе Азорских островов. Бывших Азорских островов. Удар был внезапным, астрономы засекли приближение астероида только за несколько часов до катастрофы…»

      Женька стащил со стола один из блинчиков, которые начала печь мама, и макнул его в сметану.

      – Полотенце возьми, заляпаешь жиром учебник.

      В затылок братцу прилетело свернутое чистенькое полотенце. Мама к чистоте относится как к идолищу какому-то, весь дом сияет, и нас заставляет блюсти порядок. Ну меня-то уже нет, да я и дома бываю пару-тройку дней в неделю