Чужие деньги. Марина Серова

з них, за одним из наших завтраков.

      – Я влюблен, Танька. И постоянно хочу тебя целовать и защищать.

      – Ок, – внутренне я уже хихикала. Защищать – меня? Приятно, но… смешно. – Разве ты не делаешь этого сейчас? Все ведь тебя устраивает.

      – А тебя – нет?

      Тогда я отмахнулась от этого вопроса, а сама задумалась всерьез. И думала несколько дней, вплоть до сегодняшнего. Все, не хочу. Не хочу никаких отношений, этой игры в семью и заботу.

      О чем я и заявила, максимально смягчив ситуацию. Никита сдержался каким-то совершенно сумасшедшим усилием. Покивал растерянно, собрал вещички, оседавшие все это время в моей квартире – бритву, футболку, что-то там еще, – и покинул мою территорию.

      Вздохнув одновременно и с грустью – что же за человек я такой, – и с облегчением, я отправилась на кухню. Варить кофе.

      Кофе – это напиток, который лично из меня делает человека. И помогает разрешить большинство возникающих вопросов и проблем. Как сейчас…

      В последнее время мне все надоело. Надоело быть детективом – а я частный детектив, и довольно успешный. Наверное, потому я и увлеклась в последнее время версткой сайтов. Ну еще и по той причине, что заказов не поступало, в Тарасове царило какое-то странное затишье. А деньги лишними не бывают.

      Напившись кофе и доделав один из срочных заказов, я взглянула на часы. Полночь уже миновала. Потушив свет, я легла спать. Кто-то оставил мне несколько сообщений до того, как я заснула.

      С утра ко мне нагрянула Светка-парикмахерша. Разбудила, нещадно названивая в дверь. Мрачная, я открыла подружке и озадаченно на нее уставилась:

      – И что у нас такого срочного?

      – Тань? Когда ты съездишь со мной в Калязин? – озадачила меня Светка, отпихивая от дверного проема и проходя на кухню.

      – А?..

      – В Калязин поедем? – Светка демонстративно выложила на стол коробку с круассанами и засыпала в турку кофе.

      – В Калязин… зачем? – вздохнула я. Круассаны несколько примирили меня с недосыпом.

      – Как зачем? Это почти Золотое кольцо, – азартно размахивала руками Светка, едва не снеся турку, пыхтевшую кофейным ароматом. – Там есть улиточная ферма, представляешь? Можно выпить шампанского, попробовать улиток, почувствовать себя парижанкой!

      Да уж, фантазии у моей подружки всегда были впечатляющими. Парижанка, надо же! Впрочем, ничего удивительного: она потрясающий парикмахер, ходят к ней представители местной элиты. Ну и рассказывают, конечно, о «парижах» и улитках.

      – Знаешь, Свет… – буркнула я, вцепившись в теплый круассан с ванильным кремом. – Ты не обижайся, но я как-то без улиток проживу. И ехать в такую даль зимой мне не хочется. Машину жалко…

      – Ну вот, умеешь ты, Танька, крылья мечте подрезать, – проворчала Светка, разливая кофе по чашкам. – А что в Тарасове делать в такую погоду?

      – Работать? – предположила я, пожав плечами.

      И озадаченно хмыкнула: в дверь позвонили. У меня сегодня что, день визитов?

      И я поплелась открывать.

      – Андрей? – удивилась я. Ну или сделала вид. Андрюша Мельников, мой давний и безответный с моей стороны поклонник, в последние пару месяцев вновь активизировался. И да, периодически наносил вот такие визиты ни с того ни с сего. С цветочками. Пыталась я ему объяснить, что ничего-то другу не светит на этом поприще – да только как об стенку горох. Хотя, казалось бы, следователь прокуратуры – а мы с ним в свое время вместе учились в Академии права – должен соображать, что к чему.

      – Тань, сегодня я по делу, – вскинул ладони приятель. – Зайду?

      – Заходи. А что не позвонил?

      – А кто телефон на беззвучный режим поставил? – поддел меня Мельников.

      Хмыкнув, я приглашающе махнула рукой.

      – Это Света! Вы ведь знакомы? – представила я гостей друг другу, а сама взяла телефон. И, правда, когда-то умудрилась вырубить звук. Исправила ситуацию.

      – Как не быть знакомыми, – заулыбалась Светка.

      Андрей покивал и обратил на меня умоляющий взор:

      – Ты мне нужна как детектив.

      – В смысле? – опешила я.

      Предложений поработать на следователя прокуратуры мне еще не поступало. Вроде бы…

      – Тут такое дело… У Глафиры – моей… ну, скажем, сестренки – проблема, и серьезная.

      – Ну, скажем, сестренки – это как? – удивилась я.

      Насколько я знаю, с родней у Мельникова негусто.

      – Тань, это неинтересно, – попытался отмахнуться от меня Мельников, но, поймав жесткий взгляд, ответил вяло: – Она родная сестра моего друга по армейке. Он погиб в аварии пару лет назад, другой родни у нее нет. Ну и мы сдружились как-то, я и считаю ее сестрой, она меня – братом. Так вот… Убит ее парень. Может, помнишь: с неделю назад с каждого утюга гремело.

      – А-а, парня совершенно внаглую грохнули на вахте? – вспомнила я.

      И впрямь, семь дней назад все сетевые новостники