Измена. Верну мужа. Анна Герц

сил он меня.

      Я сглотнула. Глупый вопрос, как я могу быть. Как человек, который знает что умирает, что может быть рецидив и может не быть полного излечения. Это, как игра в русскую рулетку. Выстрелит, не выстрелит.

      – Как я могу… Ровно!

      Родион сел рядом, он не смотрел мне в глаза, а мне так больно было. Пусто. Я не знала что говорить. Просто пустота.

      – Клара послушай меня! Всё лечится и это только первая стадия, всё будет хорошо!

      – С раком? Лучше не бывает!

      – Хватит, Клара, поедешь за границу! Я тебе обещаю всё будет хорошо!

      Я отвернулась к окну… Поедешь за границу… Оригинально. А он будет с ней. Лина ведь так её зовут.

      Глава 2

      – Так вышло! Понимаешь…

      Я вытянула вперёд руку. Прошло полгода. Гунченко хватило на такой срок, только на такой, а про неё я знала уже давно. Слишком давно. Зачем мне все эти итальянские страсти…Ни к чему. Любовь? Сильная. Я очень его любила. Я люблю его и буду любить. Мы столько лет прожили вместе и сейчас, я не верю что кто-то открыл ящик Пандоры, что все это посыпалось на нашу семью, на нашу боль. Что лечение не приносит облегчения, что все живут радуются, а я нет. Что я умираю. Медленно страшно умираю.

      – Клара давай поговорим с тобой!

      Родион опять отводит глаза. Поговорим? Конечно, давай поговорим. Только о чём говорить. О его измене. О моей боли. О том, что я умираю, а Гунченко больше на это смотреть не может.

      – Прогресс не стоит на месте, тебе становится легче, Владими Васильевич…

      Я усмехнулась и Родион тут же замолчал.

      – Клара, зачем ты так?

      – Как так? Я учусь ценить жизнь, всё понимать, думать, что сказать детям! Ты придумал, что мы скажем Лёшке и Ксюше!

      Гунченко утёр пот со лба. Я видела, как всё это даётся ему с трудом. Видела её фото и даже знала, как она меня называла «инвалидка».

      – Клара если ты думаешь что это из-за болезни, ты ошибаешься, я буду рядом, пойми я…

      – Родя перестань!

      Я встала и подошла к зеркалу. Похудела. Сильно похудела. В глазах застыли слёзы. Почему так больно? Почему это мне? За что?

      Глава 3

      Рак это ещё не приговор на начале, но я не могла. Я стала по другому смотреть на жизнь, радоваться солнышку и подолгу смотреть на зелень за окном, не зная увижу ли я её ещё или нет. Я стала по-другому смотреть на всё, с теплотой, с осознанием, что я люблю жизнь. Что я люблю Лёшу и Ксюшу и больше всего боюсь потерять их.

      Дети были для меня всем и я просто не представляла, как они останутся без меня.

      – Почему ты не скажешь Ксюхе? Она то взрослая!

      Я посмотрела на маму. Она опять курила, много курила.

      – Мама, а ты же если что…

      – Родя мне их не отдаст! Ты знаешь! Да и Даньку в школу собирать! У вас то благополучная семья, а вот твой брат и его Марина…

      Я вздохнула. У мамы был любимый внук Даня, сын моего брата, а мои дети просто внуки. С годами я поняла это и перестала обижаться, Ксюша и Лёша не тянулись к маме, только к родителям Гунченко, а у нас были весьма странные отношения. Мы не общались от слова вообще. Только по праздникам, пафосные улыбки, торжественные слова что я лучшая невестка, а на деле только встречи за праздничным столом и всё.

      Мама положила себе ещё салат и посмотрела мне в глаза.

      – А ты знаешь что в город Гена приехал! Он про тебя спрашивал, Клара!

      Я поперхнулась. Гена. Геннадий Жемчужный. Гена…Моя первая любовь…

      Глава 4

      Когда я пришла домой меня встретил Лёша. Он поправил очки и внимательно посмотрел на меня.

      – Ты будешь ужинать?

      Я улыбнулась.

      – Спасибо, сынок, буду!

      – Ты у бабушки была?

      Я кивнула и сняла неудобные туфли. Хватит. Каблуки уже не моё. Пора это понять, Клара.

      Мы прошли на кухню, Лёша поставил на стол тарелку с салатом, а я прижала сына к себе. Помидоры, огурцы и оливковое масло. Так всё незатейливо. Так вкусно.

      Я села за стол, а Лёша посмотрел на меня в упор.

      – Мама, ты что болеешь?

      От неожиданности, я поперхнулась. Дышать стало тяжело, но я нашла в себе силы улыбнуться сыну. Да я болела, только вот откуда это узнал он.

      – Сынок, а ты откуда это узнал?

      Входная дверь хлопнула.

      – Лешенька, я пришла!

      Я вздрогнула едва не уронив на себя салат. Инесса Макаровна моя свекровь…Только её для полной картины не хватало. Что она наговорила Лёше? Это она сказала, что я болею? Ну Инесса Макаровна, я вам сейчас устрою такие вещи ребёнку моему говорить.

* * *

      Лёша ушёл к себе, а слишком приветливая Инесса Макаровна положила на стол торт. Кремовый с розовыми розами.

      – На улице