По следам Палленальере. Константин Кохан

реснув в центре, раскололся на четыре равные доли.

      Каждое касание голыми руками поднимало дыбом все волоски на его смертном теле. Но Величайший кузнец непоколебим. Каждая грань, отлетевшая от осколка Ока Архаэля на пыльный стол шипела, показывала своё сопротивление. Искры, вымещаемые из-под зубила, озаряли ночное небо, создавая иллюзию секундного дня. Волшебный драгоценный камень потихоньку начинал принимать задуманную форму, начинал отблёскивать сотней уже сотворённых острейших и идеально ровных граней. Пять самых больших отслоённых камней, а также шестнадцать, что в разы меньше, отложены в стекларову колбу.

      Двадцать лет кропотливой работы, тысячи сломанных ювелирских инструментов и сотня лопнувших от воли Алого Камня квадрантов, приближали рождения самого главного творения в жизни Мастера, что уже нарёк оное на родном языке воистину выдуманным словом – Палленальере.

      Алой заговорённой пыли, настоящего хрустального стекла, становилось всё больше и больше. По желанию Мастера колющие гранулы станут нерушимой закалкой его будущих произведений кузнечной мысли.

***

      Шло время, работа подходила к заветному окончанию. Была скована покоряющая чрез глаз душу цепь и крупный стекларовый, покрытый чистейшим золотом кулон с сотнями инкрустированных частиц Ока Архаэля и иных изумительных глубинных камней. Выгравированная надпись на тыльной стороне отражалась под тусклым, по сравнению с лежащим под рукой Палленальере, магическим свечением. „Нирãнис тçлин'Са-äль мимиль Эрерисул Тха'Акса-aça“ – гласила она. „Сильнейшая воля очарует Небесное Величие“.

      С каждым движением работа давалась труднее. Положив огранённый самоцвет в ложу, кузнец навсегда закрепил его семью равномерно расположенными крапанами. Гений магии Фауканора скрепил и закалил Амулет материей и хаосом. Любой, кто увидел бы подобное, тут же провалился в состояние неопределённости, удовлетворения и экстаза.

      Работа была окончена, но не всё так просто. Тифаринтора мучил вопрос, на который не мог дать ответ ни он, ни его уважаемые кровные братья. Кому же даровать Амулет Власти? Кто достоин, и кто нуждается?

      Сначала выбор эльфа-кузнеца пал на славного старшего брата – Империаттора Шалинорро Ара-Абаля. Но Тифаринтор недолго проносил эту мысль в голове, покуда Шалинорро и не имея Амулета Власти был любимым в народе и неоспоримым всеми правителем.

      Младший брат Мастера, Фауканори-Илäн Ара-Абаль, сам отказался от дара, то ему неинтересно, да и без того тот велик.

      Сам кузнец не имел права брать подобное, то ему не нужно. В тот момент взгляд его устремился за свирепые волны Великоэльфийского моря, за могучие горы Водамина… Устремился к Северу, к варварам-налётчикам, что не способны существовать в мире между собой… К земле волевых рантõрисаль нöрдулла…

      Ступив на их землю в одиночестве, укатанный тёплым мехом, Первоэльф нашёл самое большое их селение, центр объединённого государства, зарождающееся королевство. И прибыл он на пир, ставший аудиенцией, хоть слово это и не было знакомо варварам. Северяне изумились, ибо не видывали их глаза раньше эшау, но приняли щедрый дар. Алиронт Юстиан взял из его рук невиданное ранее по красоте творение и преклонил колено, что не зрил ни один из его соплеменников до этого момента. И при всех поклялся Алиронт беречь наречённый им Амулетом Перволюдей златой камень, неосознанно запустив цепь несомненно значимых для всех обитателей Лофариан событий, не зная истинную природу и назначение инкрустированного вовнутрь Палленальере. Началась вечная история божественного Кровавого осколка…

***

      Пролог: Рагнаров утёс

      Тяжёлые времена неминуемы. Особенно сейчас, в этот промежуток времени, когда, казалось бы, худшее уже меркнет позади. Как бы не так, Антариус Равенхей. Ночь Грёз показала нашу неготовность, нашу раздробленность и замешательство перед лицом потустороннего. Но обрушившийся на Тау'Элунор ужас заставил нас позабыть о врагах ближайших. Тех, кто уже давно готовит нож за нашими спинами. Оно нам и аукнулось, ибо мы, люди, потеряли бдительность. Всё объяснимо и, к сожалению, неотвратимо. Тем не менее мы идём дальше, Антариус, невзирая ни на что.

      – Джерум фар'Алион Таро младший, Исполнитель СМЕРВРАКа

      Верховное королевство Хеллорданар, западная окраина Северного Сквара. Стоя средь скалистых и травянистых склонов, на самом краю смертоносного обрыва, гость, облачённый в тяжёлый доспех, наблюдал неистовое биение холодных волн Криниальского залива о камни. Плясал летними согревающими лучами Суур. Воин, прибывший с далёкого края, поднял латной перчаткой забрало и взял воткнутый в каменистую почву меч.

      Недалеко, если посмотреть правее, будет виден базальтовый булыжник Рагнарова утёса, – крепости, в далёком прошлом, что до обрушения Криниальской равнины и решения Вопроса Сквара, являющейся важнейшей и старейшей оборонительной точкой, а поныне – скромное имение отречённого племянника императора Ковенанта. Но крепость, как это обычно и бывает, с течением времени утратила как свой статус, так и свою значимость. Мало кто поверит, что когда-то именно через широкую арку-мост Рагнаровой крепости пролегал один из трёх не столько