Планы на лето. Ася Лавринович

сившийся из прихожей скрежет уже начинал раздражать. Я лежала на диване с учебником по физике в руках. Рядом валялась раскрытая тетрадь, в которую я еще не записала ни одного решения. Когда скрежет повторился, я сердито фыркнула и, поднявшись, направилась в коридор. Прокатившись в белых носках по ламинату, оказалась у входной двери и, не взглянув в глазок, щелкнула замком.

      – Ты забыл, как пользоваться ключами? – сердито начала я, зная, что за дверью точно стоит мой старший брат Вова. Только он мог прийти домой в такое время. Мама обычно задерживалась допоздна у подруг, да еще и часто нарочно оставляла дома ключи. – Пьяный, что ли?

      – Мне кажется, я палец вывихнул, – глухо огрызнулся Вова. – А левой рукой мне неудобно.

      В полумраке я не сразу разглядела его лицо: на скуле ссадина, нос распух, рот – устрашающе-кровавый. На улице недавно прошел дождь, и новая светлая куртка брата была в грязевых разводах, будто его от души потаскали по земле.

      – Вова! – ахнула я. – На тебя напали?

      Меньше всего я ожидала увидеть брата в таком виде. Вова с детства занимался спортом и успел получить юношеский разряд по самбо. Какой именно, я не вникала. Меня никогда не интересовали спортивные успехи брата. Это дедушка как одержимый таскал Вову по всем секциям. В итоге брат вырос высоким широкоплечим парнем, и все в его внешнем облике выдавало спортсмена, даже легкая, слегка пружинистая походка. Мне кажется, мало кому придет в голову пристать к Вове на улице. Если только он, включив борца за справедливость, первым не ввязался в драку, чтобы кого-нибудь защитить – это на Вову похоже.

      – У тебя отобрали телефон? – спросила я первое, что пришло в голову.

      – С чего ты взяла? – улыбнулся брат. Из-за окровавленного рта улыбка получилась кривой и какой-то жутковатой. – Палец выбил… Вот Мальцев сволочь!

      – Так это Мальцев тебя отделал? – еще больше поразилась я. Матвей Мальцев считался лучшим другом моего брата, поэтому новость о том, что он поколотил Вову, ввела меня в ступор.

      – Почему сразу отделал? – поморщился брат. – Ты еще его рожу не видела. Долго я буду стоять в проходе? – раздраженно добавил Вова.

      Я молча отступила. Вова прошел в коридор и, неестественно выгнув палец, попытался свободной рукой расстегнуть молнию на куртке. Во второй руке он держал спортивную сумку.

      – Да ты сумку-то брось на пол, – посоветовала я. – Давай помогу!

      Я подошла к Вове и, привстав на цыпочки, стянула с его головы шапку. Что ни говори, а братец мой к выпускному классу вымахал будь здоров. И хотя я младше всего на год, уже давно едва доставала ему до плеча.

      – Тебе надо в травмпункт, – вздохнула я, когда с горем пополам стянула с брата куртку. – Похоже на перелом. Ты как будешь ЕГЭ писать?

      – Говоришь как наша классная… Фигня полная, а не перелом.

      – Не знаю, что там с рожей Мальцева, но твою точно нужно чем-нибудь обработать.

      И хотя Вова отнекивался как маленький, я повела его на кухню, где хранилась домашняя аптечка и было больше солнечного света. Брат нехотя уселся на стул, а я достала из шкафа огромную пластиковую коробку с лекарствами и принялась искать в ней перекись водорода.

      – И что вы не поделили? – спросила я, не оборачиваясь к Вове. Сомневалась, что брат ответит мне. Скорее всего, как обычно, огрызнется, что это не моего ума дело. С Мальцевым они дружат с пеленок, и это не первая их потасовка. Всякое бывало. Но в сознательном возрасте, когда рост обоих уже перевалил за сто восемьдесят сантиметров, до рукоприкладства не доходило. – Девчонку?

      В этом году в нашей школе появилась новенькая – Соня Аверина. И, как бы мой брат ни отнекивался, он запал на нее с первого сентября. Соня училась вместе с Вовой в одиннадцатом «А», в то время как Матвей Мальцев – в «Б», и расположить к себе Аверину у него явно куда меньше шансов. Да и не боролись эти двое обычно за внимание одной девчонки. Но это ведь Аверина! Новая звездочка, на которую запали все парни. Приворожила она их, что ли? Я, честно говоря, не испытывала восторга по поводу Сони. Впрочем, как и другие старшеклассницы нашей школы. Аверина казалась мне какой-то мутной и неискренней, хотя внешность у нее, стоит признать, интересная: высокая, тоненькая, изящная, с чуть раскосыми глазами и густыми каштановыми волосами, которые Соня чаще всего носила распущенными. И тембр голоса у нее низкий, необычный.

      В открытую Мальцев не проявлял интереса к Авериной, потому как та сразу обозначила свою симпатию к моему брату. Но теперь Вова и Соня из-за чего-то поссорились, и Аверина явно переключилась на Матвея. А тот и рад, что ему красивая девчонка внимание уделяет. Уверена, драку спровоцировала Соня. А я предупреждала Вову, что добра от нее не жди, но разве ж он послушает меня?

      Как я и думала, брат проигнорировал мой вопрос. Мне осталось лишь тяжело вздохнуть и, отыскав наконец перекись и ватные диски, заняться его боевыми ранами. Брат морщился, но мужественно терпел. За окном снова шел дождь. Крупные капли с дробным стуком разбивались вдребезги об оцинкованный карниз.

      – Еще, как назло, мама в городе, – вздохнула я. – Привяжется сразу, когда